В рамках литературных вечеров «Этим летом в Иркутске», которые прошли на сцене Иркутского академического театра им. Охлопкова с 20 по 22 июня, мы поговорили с гостем встреч, руководителем редакции современной русской прозы издательства АСТ Еленой Шубиной. — В одном из интервью вы рассказывали, что принимаете решение об издании книги исходя из того, хотелось бы вам иметь ее в своей библиотеке или нет. Так ли это? — Во всяком случае, принимая решение о переизданиях, я часто руководствуюсь и этим принципом. Кроме книг современных прозаиков, мы издаем и так называемые забытые. Советских классиков 60-70-х годов, например. Их сейчас мало переиздают. У меня есть серия «Предметы культа», там вышли книги Юрия Трифонова, Юрия Домбровского, Юрия Казакова, Булата Окуджавы, Андрея Синявского, Бориса Васильева... Личный момент хоть и присутствует в работе, есть и много других важных факторов. Например, я понимаю, что эта книга не вполне «моя», но вижу, что это новый, свежий голос. Или, допустим, не «мой» жанр, но написано интересно. Важно принимать во внимание именно читательский спрос. — Как вообще понять, что книга хорошая? — Я застала время, когда приносили рукописи, отпечатанные на машинке, а то и просто написанные от руки. Сейчас чаще всего это электронная версия, но суть не меняется. Не важно, в каком виде рукопись, — перед тобой всегда текст, и ты должен понять, хочешь ли ты увидеть его напечатанным с твоим логотипом. У каждой профессии есть свои тайны. Например, хороший врач помимо специальных знаний обладает еще и профессиональным чутьем — тогда он хороший диагност. Точно так же важно обладать издательским чутьем. Мне достаточно прочесть страниц 30-50, чтобы понять, стоит это брать или нет. Литература — прежде всего язык. Это инструмент писателя. Если роман, повесть или рассказ написаны тусклым, невыразительным языком, а герои говорят избитыми фразами с одними и теми же интонациями, это сразу разочаровывает. Но если текст в целом нравится — ты видишь интересную историю, оригинальный сюжет, то берешь на себя риск поработать с ним, помочь автору, особенно если речь идет о начинающих прозаиках. Вот тут и начинает делать свою работу редактор. — Насколько редактор может позволить себе вмешиваться в книгу? — На определенной стадии, в самом начале, можно давать советы: изменить финал, придать большую динамику повествованию или сделать язык героя более выразительным — тут совет редактора очень важен. Необходимо, чтобы автор доверял редактору, а редактор полюбил книгу, проникся ее смыслами. — Какие книги вы хотели бы издать? — Я бы хотела приступить к хорошему переизданию Бунина. Там все не просто. Есть правонаследники, которые живут не в России и довольно трудно идут на контакт. Есть архив, который нам практически недоступен. В результате мы имеем немало проблем с правильной текстологией и комментированием сочинений нашего классика. Я ездила в Париж, вела переговоры, но, к сожалению, общего языка мы не нашли. А ведь планы были обширные — издать академическое издание, параллельно запустить популярное. Что касается современной прозы, то я счастлива, что среди моих авторов Алексей Иванов, Захар Прилепин, Евгений Водолазкин, Владимир Шаров, Людмила Улицкая. Но есть и писатели, которых я упустила. Это с каждым издателем бывает — не распробовал в самом начале, проморгал, то самое чутье подвело... Самый простой случай с Борисом Акуниным, который, прежде чем завоевать такой бешеный успех, первое время долго не мог найти «правильного» издателя. Не сразу мои коллеги поняли, что его романы — совершенно новое направление в современной прозе. — Как-то вы сказали, что книга — это больше, чем просто текст… — Хороший «книжный шкаф» формирует человека. Литература — более доступный вид искусства, чем, скажем, музыка. Кто-то из великих сказал, что люди делятся на тех, кто прочитал или не прочитал в детстве «Капитанскую дочку». Но что такое «Капитанская дочка»? Это роман — апология чести: «Береги честь смолоду». В определенном возрасте это формирует нравственные понятия путем прочтения прекрасного текста. Книга — это и материальный объект: она обязательно должна быть хорошо издана — и внутри (верстка), и снаружи (переплет). — Какую роль играет обложка книги? — Она ориентирует читателя на определенное восприятие текста. Если у серьезного романа на обложке нарисован какой-нибудь ужастик, то такое неправильное позиционирование может отвратить читателя. Я подписываю каждый переплет и, если не согласна с тем, что предлагает художник, прошу показать другой эскиз или, в крайнем случае, нахожу другого исполнителя. — Какие книги вы читали в детстве? — У меня как раз был хороший «книжный шкаф», поэтому я рано начала читать взрослые книги. Например Гоголя. Я очень любила «Вечера на хуторе близ Диканьки», а «Мертвые души» меня просто завораживали. Любила Чехова, классе в пятом уже читала кусками наизусть «Евгения Онегина». Но кроме этого, как и все школьники, любила читать литературу для подростков — от «Приключений Незнайки» до «Серебряных коньков», «Приключений Tравки» и «Чука и Гека». — Остается ли у вас время на чтение не по работе? — Люблю перечитывать Бунина, хорошие детективы, например Агату Кристи, но только в хорошем переводе. Часто возвращаюсь к «Волшебной горе» Томаса Манна. Всегда рядом «Фрегат Паллада» Гончарова. Но вообще, порой некогда «просто почитать» — рукописи, верстки съедают много времени. Фото Анатолия Бызова