Возможно ли, чтобы пять квадратных сантиметров подняли ценность книги в несколько раз? Легко, если на этом месте стоит особый знак владельца — так называемый экслибрис. В Музее истории г. Иркутска хранится целая коллекция экслибрисов, написанных художником Анатолием Аносовым. В какой технике создаются эти миниатюры, как выглядело книжное клеймо Александра Вампилова и Марка Сергеева и почему это направление малой печатной графики вновь обретает популярность — читайте в нашей газете. Признание в любви Искусство экслибриса возникло в XV веке в Германии вслед за изобретением книгопечатного станка: тогда любое издание считалось редкостью, и важно было отметить, кому оно принадлежит. Со временем экслибрис перестал быть необходимостью и превратился в способ выражения любви к книге. Этим знаком отмечали самые ценные и любимые томики в домашней библиотеке. — У экслибриса существует определенный канон, атрибутика, которая позволяет узнать его с первого взгляда. Чаще всего экслибрис расположен на левом форзаце, он содержит инициалы владельца, а также надпись: «экслибрис», «из книг» или «из библиотеки», — рассказывает старший научный сотрудник, хранитель отдела фонда живописи и графики Музея истории г. Иркутска Сергей Бригидин. — Сам по себе книжный знак небольшой, но порой встречаются крупные экземпляры размером 17 на 12 см. Примечательно, что книжные миниатюры не считались занятием дилетантским — за них брались художники с мировыми именами. Среди авторов первых экслибрисов Альбрехт Дюрер, Лукас Кранах и Ганс Гольбейн-младший. Обладателями первых книжных знаков были правители и персоны при дворе. Для них создавались так называемые геральдические экслибрисы, в основе которых значились фамильные гербы. Кроме того, различают вензелевые (с инициалами владельца) и сюжетные экслибрисы. — Последние получили широкое распространение в начале XX века, когда на них обратили внимание мирискусники: Георгий Нарбут, Иван Билибин, Лев Бакст, Константин Сомов, Михаил Добужинский, Александр Бенуа и другие художники Серебряного века, — отмечает Сергей Бригидин. — С тех пор экслибрис стал предметом коллекционирования. Искусство на линолеуме  Мастера книжных миниатюр есть и у нас в Иркутске: в свое время экслибрисами увлекались художники Александр Шипицин, Николай Домашенко и Анатолий Аносов. Именно последнему принадлежит коллекция, которая не так давно была передана в фонды Музея истории г. Иркутска. — Анатолий Иванович долгое время работал художественным редактором Восточно-Сибирского книжного издательства, иллюстрировал книги многих иркутских писателей: Марка Сергеева, Валентина Распутина, Павла Маляревского, Алексея Зверева и других. В 2017 году, после его ухода, вдова художника Галина Егоровна решила передать музею коллекцию книжной графики и экслибрисов, — продолжает Сергей Бригидин. — Когда я попал в его мастерскую, то опешил от обилия информации и материала. Думал, мы найдем парочку экслибрисов, а их оказалось десятки. Когда мы все разобрали, то поняли, что здесь 28 оригинальных книжных знаков и много дублей — оттисков одного и того же изображения, выполненных в разной цветовой гамме. Все эти экслибрисы, созданные в период с 1969 по 2014 год, Сергей Бригидин аккуратно собрал в альбом. Он, как никто другой, понимает ценность таких миниатюр, потому что сам является талантливым художником, учеником Александра Шипицина, одним из основателей творческого объединения молодых иркутских художников «Красный квадрат». — Если Шипицин и Домашенко при создании экслибрисов работали в технике офорта (гравюры на металле), то Аносов использовал линогравюру — печать на линолеуме, — объясняет научный сотрудник. — Сначала создается эскиз, он переносится на кальку, а с нее — на отшлифованный кусок линолеума. Потом художник берет штихель (резец) и начинает вырезать рисунок. Изображение остается выпуклым и выступает над фоном, получается такой своеобразный горельеф. Затем с помощью офортного станка или пресса клеймо переносится на бумагу. С одного клише можно сделать до десяти оттисков. Интересно, что Анатолий Иванович использовал технику линогравюры, но при этом резал на пластике. В коллекции Аносова помимо экслибрисов представлены перфеличе (в переводе с итальянского — «на счастье»). Это авторская открытка, которая точно так же создается путем офорта, линогравюры или ксилографии в единственном экземпляре и преподносится, как правило, на Новый год. Знак судьбы  Творчеству Анатолия Ивановича присуще ироничное исполнение экслибрисов. Даже в свой книжный знак он вложил некую загадку, изобразив себя комичным персонажем среди кактусов. — Так он обозначил трудный и тернистый путь художника, — предполагает Сергей Бригидин. — Сам экслибрис — это своего рода шифр к характеру и судьбе владельца: чем он увлекается, кем работает, о чем мечтает. Рассматривать и разгадывать экслибрисы можно бесконечно. Анатолий Иванович создал экслибрисы для многих друзей, писателей Марка Сергеева, Глеба Пакулова, Виктора Астафьева, Владимира Скифа, Сергея Иоффе, художников Льва Гимова, Александра Шипицина, Галины Новиковой, Евгения и Раисы Шпирко, Александра Муравьева, географа Виктора Сочавы. Один из самых ценных и интересных экслибрисов Аносова принадлежит Александру Вампилову. Он выполнен в виде двух театральных масок, одна из которых увенчана цветочным венком, а другая — терновым. Так художник попытался сказать, что творческий путь драматурга был выстелен не только цветами, но и колючками. Есть здесь и книжный знак Валентина Распутина, созданный к 150-летию Льва Толстого, — раскидистое дерево с уходящими вглубь корнями. Но еще больший интерес представляют собой карандашные наброски экслибрисов Валентина Распутина. На одном изображен деревенский мужик возле самовара, на другом — старухи, сгрудившиеся вокруг маленького Хозяина острова (очевидная отсылка к «Прощанию с Матерой»). Были ли эти эскизы воплощены в жизнь и подарены писателю — неизвестно… Фото Валентина Карпова ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ  Древнейший зафиксированный экслибрис относится примерно к 1450 году. Автором первого русского рисованного экслибриса был игумен Досифей, основавший библиотеку при Соловецком монастыре в XV веке. На некоторых книгах этой библиотеки он рисовал от руки свой экслибрис — круглую, почти замкнутую букву «С», внутри которой сложной красивой вязью было выписано продолжение имени владельца — «священноинока Досифея». Еще более эффектным способом обозначить владельца считался суперэкслибрис: знак вытеснялся не на форзаце, а на корешке или обложке книги. На экслибрисе Юрия Гагарина изображен космонавт в окружении книг, застывших в невесомости. Книжный знак Аркадия Стругацкого выглядит футуристично даже сегодня: голова писателя, совмещенная с туловищем механического существа. Книжный ярлык Чарльза Диккенса украшало изображение льва, а Джека Лондона — волк. Альберт Эйнштейн отмечал свои книги экслибрисом, на котором изображен человек в эпицентре хаотичной Вселенной.