Всю войну они прослужили в одной дивизии, не перемолвившись ни словом. И лишь при освобождении Вены Петр получил серьезное ранение и попал на хирургический стол к Клавдии. Она вытащила из его тела все осколки, кроме одного. И сама подобно этому осколку осталась в его сердце на всю жизнь… Удивительную историю любви своих родителей, развернувшуюся на фоне Великой Отечественной войны, поведала нам иркутянка Надежда Золотуева. Негромкие женские подвиги  Надежда Петровна бережно держит в руках потрепанный альбом 5-й Гвардейской воздушно-десантной дивизии, выпущенный в 1984 году. Сегодня она торжественно передает его в Музей истории города Иркутска. В альбоме среди многочисленных портретов есть два бесценных для нее снимка: фотография красивого мужчины с пленительной улыбкой – командира роты, и прелестной темноглазой девушки из медико-санитарного батальона. Здесь они еще молоды и не знакомы друг с другом. Они и не догадываются, что в 1945 году в австрийском графском замке она спасет ему жизнь, а позднее последует за ним в Сибирь и станет женой. — Мой папа был родом из села Бельск, что под Черемхово, — начинает свой рассказ Надежда Петровна, — а мама из Иванова — города невест. Вся ее молодость прошла на войне. В 1939 году ее мобилизовали на Финскую войну и отправили во Владимир, а затем началась Великая Отечественная… «22 июня — день, который запомнился многим… Вечером в Ивановском драматическом театре было интересно и весело. Театр славился своим репертуаром и актерами, а потому не испытывал недостатка в зрителях. На спектакль пришла Клава со своей сестрой и ее женихом, — пишет в воспоминаниях о матери Надежда. — В тот день партер заполнили до отказа, но только вначале. А потом на сцену вышел представитель военкомата и обратился к военнообязанным. К концу спектакля в зале почти никого не осталось… В тот вечер город поразил жуткой темнотой. В действие вступил приказ о светомаскировке. Стояла тревожная тишина. Дома Клаву и ее брата уже ждали повестки. Утром закинула в рюкзак, сшитый из наволочки, пару белья, две картошины — и на вокзал. Духовой оркестр играл «Прощание славянки», было много пожеланий скорой встречи. Клавдию направили в г. Киржач Владимировской области (один из учебных центров обороны Москвы) в хирургический госпиталь. А с братом больше не увиделись — погиб на войне». Клавдию Немцеву распределили в санитарный батальон 5-й воздушно-десантной дивизии. Каждый день медсестры совершали негромкие подвиги: им приходилось и прыгать с парашютом, и участвовать в боевых операциях, и вытаскивать раненых из-под артиллерийского обстрела, и оперировать их прямо на передовой. — Во время Орловско-Курской операции в медсанбат поступало до 900 человек в сутки, нагрузка была запредельной, медсестры забыли про сон и отдых, — продолжает Надежда Золотуева. — Мама рассказывала страшные эпизоды: «Привезли как-то танкиста с передовой, живого места на нем не было, тело — сплошная черная корка, все сожжено огнем, кожа на щеках потрескалась, мочки ушей обгорели, вместо носа торчит хрящ. Нет ни век, ни бровей, все сгорело, светились только белки глаз… Я вскрикнула, а он: «Что, сестра, страшно?» Я, стиснув зубы: «Жить будешь!» Обработала его раны медикаментами, обстригла свисающую лохмотьями кожу, оставила прорези для рта…». Еще молоденькая, но уже седая старшина медицинской службы Клавдия Немцева вместе с дивизией прошла всю войну, освобождала Румынию, Венгрию, Чехословакию, Югославию, Австрию. Под Будапештом дивизия попала в окружение. Медсестрам вручили по гранате и приказали: «Живым врагу не сдаваться!». Девчонки спрятали боеприпасы в халат, да так и оперировали с гранатой в кармане. Отважное и доброе сердце  В этой же дивизии всю войну прослужил командиром роты Петр Хаустов. В 1942 году он окончил военные курсы в Чите, получил звание младшего лейтенанта и отправился на фронт. — Сформированный в Забайкалье эшелон отправили на запад. По пути поезд остановился на дозаправку на станции Половина, а это в 17 км от родного села Бельск. Папа отпросился у командира сбегать домой, повидать родных. В запасе у него было примерно пять часов: два часа до Бельска, два часа — обратно, остается еще 40 минут на встречу с родными. И он побежал. Вот только дома никого не оказалось. Подождал, сколько мог, затем опрокинул 100 граммов водки и в обратный путь. К поезду успел. А если бы опоздал — все, считай, дезертир. Родители его потом еще долго горевали о несостоявшейся встрече, — рассказывает Надежда Петровна. Боевое крещение Хаустова состоялось в Ясско-Кишиневской операции. Здесь он получил первые ранения и первые награды. — В Бессарабии его рота оказалась в трудном положении: предстояло взять высоту 213, которая находилась южнее Ясс. Немцы хорошо укрепили свои позиции, заминировали подходы к высотке, поставили спирали и проволочные заграждения. Петр предложил вариант прорыва без артподготовки. Нейтральная полоса составляла 400–600 метров. Фашисты ожидали нападения со стороны русских лишь ночью… Но саперам удалось разминировать поле. С громким «Ура!» рота Петра Хаустова пошла в атаку, бойцы ворвались в окопы противника, тут же завязался бой. Взяли в плен 16 немцев, которые на допросе показали, где расположены огневые точки. Русская артиллерия уничтожила гитлеровские позиции, обеспечив свободное продвижение дивизии, — описывает военные события Надежда Петровна. За подвиг в сложной ситуации и проявленную храбрость бойцы были награждены орденами и медалями, а командир роты Петр Хаустов — орденом Великой Отечественной войны I степени. — Папа категорически не любил вспоминать военные события, но один эпизод мне рассказал, — делится Надежда Золотуева. — Как-то раз столкнулся он в окопе с фрицем, сошлись врукопашную. Папа уже придавил его, а у немца в глазах страх и слезы, показывает жестами: «Фюнф киндер». Мол, пять детей дома. Сердце лейтенанта дрогнуло: «Беги!», и отпустил. Рота Хаустова одной из первых ворвалась в Вену. Жители города радушно встречали советских бойцов. На площадях звучали вальсы Штрауса. Девушки бросали цветы освободителям, обнимали наших солдат. Именно здесь в конце войны храбрый командир Хаустов с ранениями и контузией попал в госпиталь, где встретился со своей будущей женой — старшиной медсанбата Клавдией. Сказка со счастливым концом  В старом замке города Линц, на берегу живописного озера воздушно-десантная дивизия раскинула свой временный госпиталь. Медсестры — девчонки из скромных советских семей — зайдя впервые внутрь, просто ахнули: — Они увидели роскошное убранство, шкуры зверей, полные шкафы нарядов. Сами-то ведь всю войну в сапогах 42 размера прошагали, а тут — платья, бархат, белье. Настоящим потрясением для них стали шелковые чулки, медсестры не смогли удержаться… — С улыбкой рассказывает женщина. Местное австрийское население поначалу встретило русских настороженно: они прятались в подвалах, убегали в лес, иногда стреляли из укрытия или ошпаривали кипятком. «Мы пытались жестами убедить, что пришли с миром, угощали их чаем, хлебом. Понемногу они оттаивали и даже помогали нам. Женщины стирали окровавленные бинты, простыни, готовили для нас пищу. Наши солдаты делились своим пайком с немецкими ребятишками и быстро понимали друг друга», — рассказывала Клавдия своим детям. И вот в один из дней в медсанбат доставили с тяжелым ранением командира роты Петра Хаустова. Вытаскивая осколки из его тела, Клавдия не переставала про себя удивляться: «Надо же, какой красивый, черненький, кудрявый!» Один из осколков ей так и не удалось вытащить: с этим военным «трофеем» под лопаткой Петр проходил всю жизнь. Как-то на перевязке медсестра поинтересовалась: «А вы откуда родом?» Хаустов ответил: «Из Сибири, из села Бельск Черемховского района». И девушка радостно воскликнула: «А я знаю, где это! Там декабристы жили!» Постепенно перевязки переросли в свидания, Петр и Клавдия влюбились друг в друга. И после окончания войны девушка, словно жена декабриста, отправилась за возлюбленным в Сибирь. Уже в зрелом возрасте она признавалась, что стала настоящей сибирячкой. Хаустовы поселились в Мишелевке (Усольский район), там и прожили до старости, воспитали двоих детей, внуков и правнуков. Через 14 лет совместной жизни Петр преподнес жене памятную открытку с видом того самого сказочного замка, где они познакомились, и строчками на обратной стороне: «Дорогая мамочка — жена моя Клава! В этом графском замке в Австрии в 1945 году мы с тобой в последний раз встречались как не муж с женой, а любящие друг друга, после войны и с этого момента мы связали супружескую жизнь навечно. До сих пор она у нас хранилась открыткой, как память. Сегодня 7 марта 1959 года я тебе ее даю подарком, за всю нашу жизнь послевоенного времени за 14 лет. Вспоминай всегда, твой муж Петр». Фото Александра Новикова СПРАВКА  Клавдия Алексеевна Хаустова за время войны получила больше 30 наград. В том числе орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». За мужество, храбрость и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны, Петр Александрович Хаустов был награжден многими орденами и медалями. Но самыми дорогими для него стали орден Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». После войны Хаустову было присвоено звание капитана.