Иркутским школьникам рассказали о войне и ценности хлебного пайка. Семиклассники школы № 24 встретились в детской библиотеке № 23 с ветеранами ИНЦ СО РАН и с представителем Иркутского хлебозавода. Ребятам рассказали, что в годы войны на фронт ушли 211 тысяч иркутян. Погибли — более 79 тысяч человек. Иркутская земля вырастила двадцать Героев Советского Союза, тридцать четыре адмирала и генерала. Конечно, Иркутск находился в глубоком тылу, но и здесь ковалась победа. Уже через четыре дня после начала войны на всех предприятиях и учреждениях города ввели сверхурочные работы и отменили отпуска. До конца войны люди работали по сигналам основных оборонных предприятий и городской электростанции. Иркутский хлебозавод получил спецзадание по выпуску сухарей для фронта. Сухари для армии  Детская библиотека № 23 пригласила на встречу учащихся 24-й школы, ветеранов Академгородка и представителя Иркутского хлебозавода № 1 Татьяну Чухнову. Тема разговора была — «Хлеб нашей Победы». — Во время войны в ассортименте хлебокомбината было 11 видов продукции: хлеб ржаной, столовый, пеклеванный, пшеничный, — рассказала Татьяна Чухнова. — Но предпочтение отдавалось сухарям, которые шли на фронт. Было выпущено 3 тонны сухарей вместо 600 кг по плану. Таким же спросом у фронтовиков пользовались лапша и макароны. С конца 1941 года в Иркутске остро ощущалась нехватка хлеба, потому что он требовался для рабочих эвакуированных предприятий, госпиталям и больницам. Во время войны Иркутск принял 100 тысяч раненых! На заводе спешно ремонтировали печи, чтобы увеличить количество продукции. Спецзадание по выпуску продукции для Советской армии хлебокомбинат получил в июне 1942 года. Необходимо было произвести 5 тонн сухарей и 8 тонн лапши за год. Выполнение заданий строго контролировалось, но и сами рабочие старались как могли. Лучшей была признана бригада сухарного цеха под руководством Марии Войтек, выполнившая план на 178%. Второе место заняла бригада Елизаветы Балуткиной, выпускавшая лапшу. Самым мощным поощрением для работников тыла были победы наших войск на фронте. На встрече вспомнили и о ленинградцах, которые в страшном 1942 году умирали от голода. Минутой молчания участники встречи почтили память тех, кто умер от голода в блокадном Ленинграде. Два спичечных коробка  Блокада началась с того, что немцы разбомбили продуктовые Бадаевские склады. 8 сентября зажигательные бомбы попали в помещения, где хранились продукты для всего города. Сгорело 3 тысячи тонн муки и 2,5 тысячи тонн сахара. Ленинградцы потом откапывали и ели сладкую землю, ее даже продавали. Огромное дымное облако, которое поднялось в тот день над городом, стало символом надвигающейся катастрофы. Самая низкая норма хлеба в блокадном Ленинграде была установлена 20 ноября 1942-го. Рабочим полагалось 250 граммов хлеба, иждивенцам — детям и старикам — по 125 граммов в день. Этот кусочек был размером с два спичечных коробка. Помимо муки в него добавляли жмых, солод и сою. Это был «мокрый» хлеб! Его влажность достигала 67 %. Да еще надо было выкупить этот паек. Мороз той зимой доходил до 40 градусов. Около 1,5 млн ленинградцев умерли от голода в течение 900 дней блокады. Самым страшным документом блокадного города стал дневник Тани Савичевой. Десятилетняя Таня писала свою трагическую хронику на листках настенного календаря. Они стали свидетельством гибели целой семьи. «28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра». «Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня». «Лека умер 17 марта в 5 часов утра». «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи». «Дядя Леша 10 мая в 4 часа дня». «Мама — 13 мая в 7.30 утра 1942 года». «Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня». Пять часов в очереди Сегодня трудно представить себе очередь за хлебом. Но вот во время войны иркутяне на себе ощутили, что хлеб — это жизнь. Современные школьники слушали рассказы детей войны и понимали, как дорога для них была каждая крошка хлеба. Иркутский ученый-геолог Александр Альмухамедов — человек, который погружался в батискафах на дно Карского, Средиземного, Красного и других морей, побывавший на дне Байкала, Тихого, Индийского и Атлантического океанов. В войну Альмухамедовы жили в деревянном доме на углу улиц Ленина и Горького. В то время в Иркутске за хлебом в очереди можно было стоять несколько часов. Очередь глубокой ночью занимала мама Саши — она записывала номер химическим карандашом на руке. А потом долго-долго стояла вместе с другими горожанами у дверей хлебного магазина: обычно с трех часов ночи до восьми утра, пока дети спали. Потом, отпросившись у стоявших за хлебом, она шла домой, будила сына и писала ему свой номер на руке. Теперь уже он должен был стоять в очереди за пайком. А потом — и второй сын. Так, сменяя друг друга, мать и два сына достаивали до заветного прилавка. И получали по карточкам свою скромную пайку. — Свою порцию я съедал не сразу, — вспоминает ученый. — Обычно оставлял за щекой маленький кусочек черной горбушки. Его можно было не жевать, а просто посасывать, и ощущение сытости не оставляло тебя полдня. Почетный пекарь  Иркутянка Вера Егоровна Неродова родилась 13 октября 1939 года. Сегодня она вспоминает о своем детстве, которое тоже пришлось на военное лихолетье: — До войны моя мама была хлебопеком. И такой вкусный хлебушек пекла. Высокий, белый, пышный! Папа меня кормил тюрей — молоком с хлебом. Но началась война, и отец ушел на фронт. Нас, детей, возили на поле, мы собирали колоски. Потом из этих колосков мололи муку и отправляли на фронт. А мы сами питались мороженой картошкой. Я с котелком ходила по полям, искала эту картошку. Мама ее вымоет, сделает лепешки без жира, без соли. И такими они нам казались вкусными! Ели даже траву — крапиву, лебеду, сныть. В реке ловили наволочкой рыбку, пескарей в основном. Вот так и выжили в голодные годы. От отца Веры пришла единственная открытка. Он писал, что воюет на Ленинградском направлении. И все — больше от него весточек не было. Уже после войны они узнали, что отец погиб при защите Ленинграда 3 апреля 1944 года. Посмертно был награжден медалью «За отвагу». Валерий Дмитриевич Жуков, поисковик Совета ветеранов ИНЦ СО РАН, кандидат физико-математических наук, во время войны был совсем маленьким — он родился в январе 1943-го. Но хорошо запомнил эти годы: — В раннем детстве с отцом и матерью я был в действующей армии на Забайкальском фронте. Части располагались в степи, а члены семей военнослужащих жили в землянках. Когда закончилась война и вручали медали, офицеры сказали: «Ты с нами всю войну прошел, давай мы тебя тоже снимем!» Кто-то из офицеров надел мне медаль на грудь, и меня сфотографировали. Фронтовики часто держали меня на руках, приносили мне гостинцы — кусочки сахара. Помню, как после войны бегал к солдатской пекарне с карточками за хлебом. Тогда мы жили в воинской части, возле подвижного хлебозавода. Помню форму для черного хлеба — большую, на две буханки. Солдаты месили хлеб долго, тщательно, в большом чану. Потом ждали, чтобы подошло тесто. Тогда в армии ввели знаки отличия: «Отличный танкист», «Отличный снайпер», был и «Отличный пекарь». У солдата, который пек хлеб в военной части, был такой значок. Я ждал, когда начнут резать хлеб. Его резали в булочной. И иногда к буханке добавляли довесок, его мама разрешала съесть сразу. Пока идешь домой, весь довесок слопаешь. Он был таким вкусным! Такие разные судьбы, такие разные истории. Но лейтмотивом во всех рассказах о военном детстве проходит одно: хлеб был самым дорогим, самым желанным продуктом во время войны. И только в годину страшного лихолетья человек вдруг начинает понимать весь смысл молитвы, сложенной тысячелетия назад: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь…» Фото автора и из архива Иркутского хлебозавода