Иркутск II, поселок авиастроителей, Иркутск-Сортировочный — мы часто слышим и используем эти названия, а официальный топоним района — поселок Ленино прижился только в документах. Те, кто давно живет в городе, помнят еще и прежнее имя — поселок Иннокентьевский, в прошлом году ему исполнилось 125 лет. За это время на монастырских полях, где и возникло поселение, появились железнодорожная станция, огромная воинская площадка, рассчитанная на 4000 солдат, а позже фабрики, заводы, госпиталь, школы, кинотеатр и другие учреждения культуры, рынок, магазины и многое другое. История поселка подробно описана в книге «Иннокентьевский: 125 лет под гул поездов и рокот самолетов». Презентация проекта прошла в Иркутске в апреле. А недавно в редакции нашего еженедельника побывал один из авторов монографии Владимир Валерьевич Гасельник. Он рассказал о своем творчестве и судьбе, связанной с малой родиной.

Владимир Гасельник недавно отпраздновал 70-летие, а родился и вырос он в Иркутске II. Жизнь его семьи неразрывно связана с этим местом.

— Мои бабушка и дедушка были из крестьянской семьи, жили в Кемеровской губернии, но когда их начали принуждать вступить в колхоз, они, как и многие соседи, собрались и на лошадях за одну ночь снялись с места. Оставили дом, имущество, переехали в Иркутск. Это был 1928 год. Здесь их приняли, гонения по политическим статьям не устраивали, дали работу на железной дороге и вагончик для житья, — рассказывает Владимир Валерьевич.

К тому времени, как семья перебралась на новое место жительства, район, который мы чаще всего называем Иркутск II, существовал уже около 30 лет. Официально его зарегистрировали в июне 1899 года как одну из железнодорожных станций Транссиба. Причем изначально в проекте значилось «Иркутск I», но название заменили по договоренности с владельцем земли — Вознесенским монастырем. В конце XIX века здесь располагался скит отшельников с кирпичным заводом, маслобойней и скотным двором. У скита тоже было свое название — Иннокентьевский, в честь епископа Иннокентия (Ивана Кульчицкого), жившего в монастыре и отдыхавшего в этих местах возле целебного источника. Поэтому в документах станция стала значиться как Иннокентьевская.

На вновь освоенных землях построили пути, дома для рабочих, вокзал, территория постепенно заселялась и разрасталась. Первое прибытие поезда в июле 1898 года стало настоящим торжеством, посмотреть на него собрался весь город. И после того как масштабное строительство на этом участке пути завершилось, район продолжал развиваться. В частности, здесь открыли воинский остановочный пункт, один из самых крупных в дореволюционной России, как временную базу для передвижения армии на большие расстояния, где солдаты могли несколько дней отдохнуть в казармах, привести в порядок снаряжение и обмундирование.

— Воинская площадка интересна своей историей. Она возникла в 1902 году. Позже на ее территории чего только не открывали: школу прапорщиков пехоты, школу фабрично-заводского ученичества, школу паровозных машинистов, техникум путей сообщения, Восточно-Сибирский институт инженеров транспорта, акушерско-фельдшерскую школу. Некоторые учебные заведения прекратили свое существование, как школа прапорщиков, а другие работают до сих пор. Например, железнодорожный техникум переехал на 4-ю Советскую и в настоящее время является Сибирским колледжем транспорта и строительства и находится на улице Лермонтова, — перечисляет Владимир Валерьевич.

От огромных казарм Иннокентьевского военного городка сейчас остались одни стены, а под ними — засыпанные подземные ходы, целые коридоры, по которым, не сгибаясь, могли пройти люди. Чтобы подробнее узнать об этой городской легенде, Владимир Гасельник даже нашел иркутянина, который в детстве бывал в ходах и видел, как их засыпали землей, чтобы никто в них случайно не провалился. Остальное ему поведали архивы и документы.

— Станция Иннокентьевская принадлежала Томской железной дороге, а станция Иркутск (теперь Иркутск-Пассажирский. — Прим. авт.) — Забайкальской железной дороге. И между собой они постоянно что-то делили, конфликтовали. В конце концов в Москве решили прекратить эти споры — и отрезок пути от станции Мариинск до станции Мысовой получил другое название. 10 апреля 1934 года в 12 часов дня заработала Восточно-Сибирская железная дорога. Вот тогда станция Иннокентьевская и стала именоваться Иркутск II. Потом постепенно это название в разговорах перешло и на район. А поселок Иннокентьевский официально сменил имя на Ленинский еще раньше, в 1920 году, чтобы ничто не напоминало об общей истории с монастырем, — описывает далекие события Владимир Валерьевич.

В 1930-х годах в Иркутске II появились сразу два крупных производства: завод по ремонту бронетанковой техники и авиационный завод. Первый просуществовал недолго, но оставил горожанам на память о себе танковые колонны «Иркутский комсомолец», переданные на фронт. Их символами является танк, установленный на улице Советской.

— Многие иркутяне считают, что танковую колонну делали на заводе тяжелого машиностроения. А на самом деле здесь первостепенную роль сыграл завод бронетанковой техники. Его закрыли в 1941 году: решили все силы бросить на расширение авиазавода, станки и другое оборудование, даже лошадей передали авиастроителям. Но от производства осталась часть танков, и когда возникло предложение отремонтировать, собрать танки для фронта, это делали на бывшей территории старого завода, — уточняет Владимир Валерьевич.

Рассказ об авиационном заводе он дополняет воспоминаниями родителей и своими собственными. Показывая фотографии, говорит, как много сделали сотрудники завода для жителей района.

— Если взять архивные данные 1930-х годов, увидим, что поселок делился на две части: железнодорожную и авиастроителей. После Великой Отечественной войны управление железной дороги перестало курировать развитие старой части поселка, все строительство расширялось в сторону Ново-Ленино, — объясняет Владимир Валерьевич. — Мои родители жили в Иркутске II и работали на авиа­заводе. Папа приехал сюда в 1951 году после окончания авиационного техникума в Рыбинске, со временем дослужился до заместителя директора. Дома было в норме вещей, используя профессиональные термины, говорить о работе, конструировать модели самолетов, ракет и запускать их тут же во дворе. Интерес к механике и электронике папа всегда поддерживал, выписывал мне специальные журналы.

По словам Владимира Гасельника, у большей части детворы в 1950–1970-х годах были специфичные игры, познавательные и иногда опасные: мальчишки находили на заброшенной военной площадке патроны и бросали их в костры, исследовали местные пруды и болота на плотах, мастерили радиоуправляемые самолеты и ракеты с горючим.

— Делалось просто: цилиндр — конус из пенопласта, внутри патрон с горящей массой, и стабилизаторы приклеивали. Иногда добавляли мини-парашют, тогда ствол ракеты не терялся, и его еще раз можно было использовать. Изготовить самолет было сложнее: следовало провести расчеты, соблюсти формулы, чтобы крыло аэроплана располагалось правильно и он поднимался в воздух. Что немаловажно, авиазавод помогал техническому образованию детей: у нас были различные бесплатные кружки, секции со всеми необходимыми материалами. В выходные дни дети и взрослые запускали на берегу Ангары радиомодели, в парке «Комсомольский» устраивали соревнования с кордовыми пилотажными моделями: для этого авиазавод засыпал небольшое болото и построил на нем асфальтированную площадку, обнесенную сеткой, — вспоминает Владимир Валерьевич.

Будучи учеником школы № 34, на занятиях кружка «Умелые руки» он создал действующую копию боевой машины БМ‑13 «Катюша»: она была чуть меньше метра, передвигалась, поднимала стволы и выпускала ракеты, горючее для ракет Владимир делал из серы, селитры и активированного угля. Модель была так хороша, что получила золотую медаль ВДНХ. В другой раз юный изобретатель сделал подводную лодку с двигателем из старого будильника. Испытания лодки проходили на одном из ближайших прудов.

— Уничтожил свою подлодку в пылу игры: запустил ее, представил, что бомбы на нее подают, стал кидать камни и попал, она и всплыла, — улыбаясь, рассказывает Владимир Валерьевич. — Потом я забросил на время радио и ударился в химию. Из-за этого у нас дома частенько что-то горело, взрывалось, дымилось, портилась одежда. Помню, прочитал про опыт «чертов палец»: если в сахар налить серной кислоты, из пробирки вылезет будто черный палец — это сахар обугливается и расширяется. Я подумал, что пробирки будет мало, купил в промышленном магазине серную кислоту — тогда она была в свободном доступе, стоила 27 копеек. И когда дома никого не было, взял кастрюлю и смешал там ингредиенты. Вдруг оттуда повалил густой белый дым, как от паровоза. Я испугался, начал бегать по квартире, потом выставил кастрюлю в форточку, а бросить было жалко — посуда все-таки. Но выкинул в итоге, а позже подобрал, сахар там весь обуглился.

После многочисленных опытов (один из них чуть не закончился гибелью мальчика) Владимир опять вернулся к прежнему увлечению. Окончив школу, год проработал электромонтажником на Иркутском авиационном заводе в Центральной заводской лаборатории. Понял, что самолеты его не очень интересуют, поступил в Иркутский политехнический институт на специальность «Электропривод и автоматизация промышленных установок», окончил его с отличием в 1978 году и продолжил обучение в аспирантуре Томского политехнического института, получил ученую степень кандидата технических наук.

Несколько лет Владимир Валерьевич работал и жил в Томске, затем перебрался в Нижний Тагил. Позже стал ведущим инженером, потом начальником сектора в инструкторском бюро измерительной аппаратуры Нижнетагильского института испытания металлов, занимался секретными военными разработками. Его изобретения и сейчас используются в армии. Но не зря же говорят: «талантливый человек талантлив во всем». Реализовавшись в точных науках, Владимир Валерьевич решил попробовать себя в гуманитарной сфере.

— Мне нравилось писать сочинения в школе, но получал за них стабильно пятерки за сочинительскую часть и двойки за орфографию. Как-то учительница сказала, что я никогда не стану писателем, потому что не знаю русского языка. Поверив ей, забросил сочинительство. Но все же внутри интерес к этому делу у меня зрел. Впервые авторский опыт получил в журналистике: в 1990-е годы мы с коллегами организовали выход местной газеты «Компьютера», издание, к сожалению, не задержалось на рынке. В начале 2000-х открыл издательскую фирму «Цифропись», в тот период познакомился с авторами, помогал им публиковать их книги и понял, что они тоже пишут с ошибками и что я могу написать ничуть не хуже, — с улыбкой говорит Владимир Валерьевич.

Начинающим автором он стал в 56 лет, когда вернулся в Иркутск после 33 лет «отлучки». И первая же книга, которую написал, была посвящена его малой родине, точнее, ее геральдике. Научно-популярная монография «Детектив с бабром, или Новый взгляд на историю иркутских печатей и гербов» по-новому объяснила появление на гербе области бабра, доказав, что никакой ошибки в замене тигра на мифического зверя не было. Книгу оценили по достоинству, она получила гран-при «Нефритовый медведь» на международном конкурсе вузовской книги.

— Когда мне было шесть лет, узнал всем известную легенду о том, что бабра таким нарисовали по ошибке. А я представил, что бабр был всамделишным местным зверем, водился близ Иркутска и был сродни саблезубому тигру или пещерному льву. Мне моя версия нравилась больше. Уже будучи взрослым, провел исследование, оказалось, что это действительно захватывающая история, полная загадок, исчезнувших документов, ссор чиновников и более влиятельных лиц. Мою книгу можно найти в библиотеках, ее издали дважды — в 2017 и 2022 годах. Позже я выпустил для детей книгу про бабра в стихах. А потом было «Сказание о байкальском бабре», «Тайны планеты Дракион» и другие книги, — знакомит Владимир Валерьевич со своим творчеством.

Одной из недавних масштабных работ является 480-страничная книга об истории Ленинского округа «Ленинский: вчера, сегодня, завтра» вышла в свет пять лет назад и была написана в соавторстве и под руководством кандидата технических наук, краеведа и научного сотрудника музея истории Иркутска Геннадия Иннокентьевича Хвощевского, тоже, кстати, жителя Иркутска II. Как только этот труд был опубликован, его авторы решили подробно рассказать о поселке Ленино, собирались презентовать проект к его 125-летию.

— Нам нужна была правдивая информация, поэтому первоисточником для нас стал архив. Если там не хватало данных, искали в газетах, проверяли в разных изданиях, исключая неточности. Чтобы собрать материал, мы с Геннадием Иннокентьевичем обошли весь Иркутск II, да не по одному разу, фотографировали, записывали воспоминания местных жителей. На стадии верстки книги в компьютер попал вирус — и наш труд исчез. Но нам удалось его восстановить, — заканчивает свой рассказ Владимир Валерьевич. — К большому сожалению, мой соавтор ушел из жизни на 83-м году, немного не дождавшись публикации.

Книга «Иннокентьевский: 125 лет под гул поездов и рокот самолетов» вышла при поддержке директора музея истории города имени А. М. Сибирякова Сергея Иннокентевича Дубровина. Ее презентовали дважды: сначала в самом музее, а затем в библиотеке № 5, где находится общественный совет по культуре Ленинского округа Иркутска — во многом благодаря этой организации книги о Ленинском районе и поселке Ленино были созданы.

На недавно прошедшем II международном фестивале книжной культуры «КнигаМай» авторский труд о поселке Иннокентьевском стал победителем областного конкурса «Лучшая книга года — 2024» в номинации «Лучшее краеведческое издание». Владимир Валерьевич благодарит организаторов фестиваля Иркутскую областную библиотеку имени И. И. Молчанова-Сибирского и ассоциацию книжных фестивалей «Читающая Россия» за внимание к теме и поддержку в дальнейшей работе.

Елизавета Клинова

Фото Валентина Карпова и из архива героя публикации

На верхнем фото: на интервью Владимир Гасельник пришел не с пустыми руками. Новая книга «Иннокентьевский: 125 лет под гул поездов и рокот самолетов» теперь не только представлена в библиотеках города, но и займет почетное место в редакции «Иркутска». В планах у Владимира Валерьевича — новые проекты и темы: книга для детей про ледоколы «Байкал» и «Ангара» в жанре нон-фикшн (нехудожественная литература, основанная не на вымысле или фантазии, а на документах, практическом опыте автора, реальных фактах. — Прим. ред.), роман о студенческой жизни и монография об архитектуре Иркутска II

Так выглядела станция Иннокентьевская в январе 1919 года. Фото сделано во время оккупации чехословацкими легионерами. Справа видны крыши воинского остановочного пункта (ныне остановочный пункт Заводская). А уже через три года вместо военных сюда придут подростки в новую школу фабрично-заводского ученичества (ФЗУ)

Начало строительства Иркутского авиационного завода, 1930-е годы. Главными инструментами у рабочих были топор, пила, кирка и лопата, а вместо автопарка — пара машин и 19 лошадей

На показательные полеты авиамоделей на заводском стадионе приходили посмотреть семьями. Это развлечение было одним из самых любимых у иркутян в 1940–1960-х годах

Улица Каменных Домов, она же Спортивная, Жданова, а сейчас — Авиа­строителей, в 1950-х годах. По краю дороги видны необычные металлические опоры электросети — их сделали в рамках проекта по прокладыванию трамвайных путей от центра Иркутска в поселок Ленино. Из-за нехватки бюджетных средств этот проект так и не осуществился

На фото — 14-летний Владимир Гасельник на улице Новаторов, 1969 год. На большой отрезок времени — более 30 лет Владимир Валерьевич уезжал из Иркутска, но вернулся в тот же дом, двор, где прошло его детство. «Когда приехал в Иркутск, увидел, как он изменился в хорошую сторону, преобразились роща «Звездочка» и набережная, Иркутск II разросся, появились новые современные дома», — описывает свои впечатления Владимир Валерьевич

Днем — технарь, ночью — гуманитарий

О себе Владимир Гасельник говорит так: «Днем я технарь, а ночью — гуманитарий», поскольку книги пишет в свободное от работы время. С 2011 года Владимир Валерьевич преподает студентам Иркутского государственного университета путей сообщения, первокурсникам читает лекции по основам государственности, а старшим передает свой опыт по электротехнике и электронике.