В начале октября Иркутск потрясла страшная новость: прямо во время выступления у солиста филармонии Михаила Клейна случился сердечный приступ. Скорая прибыла на место через 40 минут и… опоздала. Широкую огласку эта история получила из-за публичных обстоятельств смерти и известности музыканта, но сколько подобных случаев остается за кадром? Мы побеседовали с врачами скорой медицинской помощи и узнали, какие факторы влияют на время прибытия бригады, сколько сил у врачей отнимают пустяковые обращения и какое время считается неудачным для вызова? Последняя нота  Тот злополучный вечер надолго останется в памяти зрителей и артистов органного зала. Сами того не ожидая, они стали свидетелями последнего выступления пианиста Михаила Клейна. События развивались следующим образом. — Во время исполнения Михаил Леонидович внезапно упал, мы бросились к нему, он был уже без сознания. Я вызвал скорую, объяснил диспетчеру, что заслуженному артисту России стало плохо. На часах было 19.48, — рассказывает начальник управления культуры администрации Иркутска Виталий Барышников, присутствовавший на концерте. Среди зрителей оказались два главврача — Гайдар Гайдаров и Леонид Павлюк. Они тут же кинулись к артисту и начали проводить реанимационные мероприятия. В какой-то момент музыкант стал откликаться на их манипуляции и сделал вдох… — Первые десять минут он реагировал, вдохнет — появляется надежда, а потом вновь его теряем… Учитывая возраст Михаила Клейна и тот факт, что у него стоял кардиостимулятор, действовать нужно было быстро. В таких случаях есть всего 10—15 минут, чтобы спасти человека, — отмечает главврач городской больницы № 1 Леонид Павлюк. Время шло, скорой все не было, зрители стали нетерпеливо перезванивать в 03, но диспетчер их заверила, что бригада уже назначена. Медики приехали только в 20.28, причем это была фельдшерская бригада. Они попытались реанимировать артиста, поставили кардиотоники (средство для лечения острой сердечной недостаточности), но тщетно. Прибывшей чуть позже реанимационной бригаде также не удалось ничем помочь, и осталось лишь констатировать смерть… К слову, в ожидании врачей многие зрители высыпали на улицу. Все они в голос подтверждают: в этот вечер никаких транспортных заторов не было. 20 минут — много или мало?  Прибытие бригады врачей должно укладываться в 20 минут — эту цифру мы все теперь знаем. В том числе это прописано в Постановлении правительства Иркутской области от 29.12.2016 г. № 848-пп: «Время доезда до пациента бригад скорой при оказании медицинской помощи в экстренной форме не должно превышать 20 минут с момента ее вызова». В то же время в действующем Приказе Минздрава № 388 формулировка звучит несколько иначе: подстанция скорой медицинской помощи должна располагаться в 20-минутной транспортной доступности «с учетом численности населения, особенностей застройки, состояния транспортных магистралей, интенсивности автотранспортного движения». Так что важную роль играет не только время в пути, но и грамотное расположение подстанций. В Иркутске находится пять подстанций скорой помощи: на Омулевского (Центральная № 1), Тухачевского (Ленинская № 2), Жуковского (Свердловская № 3), Радищева (Куйбышевская № 4) и Новаторов (Иркутск II № 5). Каждая из них отвечает за определенную часть города. С октября 2016 года их территория обслуживания резко расширилась: в нее включили весь Иркутский район. — Это все шесть трактов с прилегающей к ним территорией: Александровский, Качугский, Байкальский, Мельниковский, Голоустненский, Московский. В связи с расширением зоны обслуживания мы открыли шесть пунктов временного пребывания выездных бригад: один на базе Иркутской городской детской поликлиники № 6 (остановка «Южная»), в поселках Дзержинске, Маркова, Хомутово, Урике, в селе Оек. В ближайшее время организуем дополнительный дежурный пост в поселке Большая Речка на Байкальском тракте, — рассказывает главный врач Иркутской станции скорой медицинской помощи Александр Маньков. — В поселках Маркова, Дзержинске и на «Южной» дежурят по три автомобиля, в остальных пунктах — по одной машине. В результате слияния городской и районной станций оперативность прибытия скорой в Иркутском районе увеличилась почти в два раза. Но выполнять двадцатиминутный норматив стало еще сложнее. — Зачастую 20 минут — это утопическая цифра. Добраться за такое время от поста на «Южной», к примеру, до садоводства «Гелиос», что расположен на берегу залива Большой Калей, при этом более половины пути пролегает по грунтовой дороге, практически нереально. У нас есть такие места, где нет ни дорог, ни освещения, нумерация домов перепутана. Плюс пробки. Автомобилисты в 60% случаев расступаются, пропускают скорую с мигалками, но иногда им просто некуда сдвинуться, — рассказывает врач скорой помощи Алексей Кононенко (фамилия и имя изменены. — Прим. ред.). — Да и не весь транспорт скорой быстро «летает». Например, «Форды» и «Пежо» ездят быстро, но они слишком громоздкие, поэтому их запретили отправлять в садоводства: они там застревают, не проходят. Однажды мы застряли на «Газели», пришлось даже забор частично разбирать, подкладывать доски под колеса… Уазики для такой местности подходят идеально, но вы же сами понимаете — ездят они не так быстро и оснащение у них неполное. Автопарк станции насчитывает 77 автомобилей. Согласно официальным данным, 28 машин (36,4%) эксплуатируется свыше пяти лет. В прошлом году за счет средств федерального бюджета удалось приобрести шесть транспортных средств. Однако, по словам врачей Свердловской подстанции, их автопарк последний раз обновлялся четыре года назад, причем качество приобретенных автомобилей оставляет желать лучшего. — «Газели» исправно работали ровно год, а затем одна за другой начали ломаться. «Пежо» и «Форд» оказались российской сборки (из Нижнего Новгорода) и также не избежали этой участи. Водители зачастую покупают автозапчасти на собственные средства: если на Центральной станции делать ремонт — маленькую деталь можно год ждать. Один из водителей рассказывал, что они как-то звонили на завод в Нижний Новгород узнать о наличии запчастей, и на том конце провода страшно удивились, что сделанные ими машины до сих пор работают, — продолжает Алексей. — Но не каждый водитель согласен покупать запчасти на свои деньги. Поэтому есть машины, за которыми следят — они и ездят хорошо, а есть автомобили, на которых просто приходят отпахать смену, — такие на ладан дышат. Так что заглохнуть на N-м километре какого-нибудь тракта в 30-градусный мороз — явление нередкое в работе скорой. По 40 минут, а то и по полтора часа ждем подмоги, пока найдут свободную машину с тросом и заберут на буксире неисправную. Если время прибытия бригады контролируется законом, то продолжительность пребывания на вызове — скорее, негласными правилами. Но ни о каких 20 минутах, показанных в нашумевшем российском фильме «Аритмия», речи не идет — это не максимум, а скорее минимум. — Если ты находишься у больного меньше 20 минут, считается, что недостаточно полно осмотрел его. Оптимально — от 20 до 40 минут. Потом диспетчер может позвонить на домашний телефон пациенту и поинтересоваться, скоро ли закончим и не нужна ли помощь, — говорит Алексей. — Случаются и долгие вызовы: если ставим капельницу, то можем задержаться у пациента на полтора-два часа. Ложная тревога  Все вызовы подразделяются на неотложные и экстренные. Преимущество отдается вторым, то есть когда есть угроза жизни — потеря сознания, падение с высоты, нарушение дыхания, кровотечение с угрозой для жизни, внезапный болевой синдром, травмы любой этиологии, отравление, электротравма, ожог, судороги, острый психоз, анафилаксия и аллергия, сыпь в сочетании с высокой температурой и ряд других. — Есть у нас и постоянные клиенты: например, бабушки, которые измеряют себе давление каждые 15 минут и при малейшем повышении звонят в скорую; а также люди, которые не могут совладать со своими слабостями (алкоголь, приводящий к развитию эпилептических припадков) или не желают соблюдать рекомендации участковых терапевтов и регулярно принимать назначенные лекарства. К этой же категории относятся граждане без определенного места жительства. Прохожие их жалеют, звонят в скорую помощь и требуют от бригады фактически решить для этих лиц квартирный вопрос, — с горечью говорит Алексей. Иногда людям просто лень сходить в поликлинику или второй раз поставить градусник — звонят, жалуются на высокую температуру. Скорая приезжает — а на градуснике 37. — Такие неоправданные вызовы, с которыми можно было бы обратиться в поликлинику, составляют 80% случаев. Представьте, сколько бригад они на себя перетягивают! Настоящих вызовов, когда ты съездил и чувствуешь, что реально помог человеку, — не больше 20%, — признается Алексей Кононенко. Чтобы сократить количество пустяковых обращений, выдвигалась инициатива сделать четыре выезда скорой помощи в год бесплатными, остальные — платными. Многим пациентам это наверняка не понравится, но врачи выступают за. — На Иркутской станции скорой медицинской помощи ежегодно регистрируется более 14 тысяч безрезультативных выездов, то есть когда медицинская помощь не оказывалась. Это случаи, когда больного не застали на месте, адрес не найден, пациент предстал практически здоровым либо отказался от помощи. Бывает, что больной умер до приезда бригады и вызов отменили, — объясняет главный врач скорой помощи Александр Маньков. — Особую категорию составляют случаи ложного минирования. За 2016 год на такие вызовы бригады выезжали 90 раз, за девять месяцев 2017 года – 162 раза, в среднем затрачивая по 60 минут на каждый. В последнее время в Госдуму было внесено несколько инициатив, усиливающих ответственность за телефонный терроризм и закрепляющих понятие ложного и необоснованного вызовов. Сейчас скорая не имеет права отказать пациенту в выезде. Лет 15—20 назад фельдшеры иногда консультировали по телефону, но впоследствии отказались от этой практики, так как при таком подходе невозможно оценить истинное состояние пациента и это может повлечь за собой даже летальный исход. Так, в одном из регионов России на номер 03 поступил вызов: у ребенка температура 38 градусов. Диспетчер посоветовал дать парацетамол и не отправил бригаду. Через несколько часов ребенок скончался — у него оказалась молниеносная форма менингококковой инфекции. С тех пор бригаду стараются высылать на любое обращение. Но, как заявляют иркутяне, иногда скорая все же отказывается приезжать. — В разгар эпидемии гриппа я сильно разболелся, поднялась температура до 38,9, не мог встать с постели. Заволновался — думаю, а вдруг у меня пневмония? Но когда позвонил в 03, мне сказали: на температуру меньше 39 градусов не приезжаем. Выпейте жаропонижающее и идите в поликлинику, — рассказывает свою историю Артур Костенко. Такие действия диспетчера можно расценивать как неправомерные и пожаловаться на горячую линию министерства здравоохранения Иркутской области. Бывают и обратные ситуации — когда люди сами слишком поздно обращаются в скорую или неполно сообщают симптомы. — «Человеку плохо» — самый пространный повод для вызова, который мы больше всего не любим, потому что там может быть все что угодно. Руководствуясь статистикой, на такие вызовы отправляют малоукомплектованные фельдшерские бригады, а порой требуется реанимационная. Поэтому, когда вызываете бригаду, старайтесь взять себя в руки и сформулировать четко и ясно, что же именно случилось у вас или у вашего родственника, — подчеркивает сотрудник скорой помощи. Час пик на станции  Раньше опоздания скорой в Иркутске главным образом были связаны с нехваткой персонала. Как отмечают сами работники, по сравнению с 2010—2011 г. ситуация значительно улучшилась. Во-первых, новый главврач разрешил дежурить медсестрам (раньше работать могли только фельдшеры и врачи скорой помощи). Во-вторых, появились дневные неотложки при поликлиниках, которые взяли на себя часть вызовов. В-третьих, вырос штат, в частности, за последние три года количество врачей увеличилось на 25 человек, среднего медперсонала — на 86. — До недавних пор федеральную субвенцию (для врача это плюс 7,5 тыс. рублей к зарплате, для среднего медперсонала — пять) получали только те, у кого скорая является основным местом работы. Поэтому подрабатывать сюда шли неохотно. Сейчас эту поддержку получают и совместители, в результате штат увеличился. Примерная зарплата врача при 11 суточных дежурствах в месяц — 35 тысяч рублей, — делится Алексей Кононенко. — Лет пять назад кадровый дефицит ощущался чрезвычайно остро, порой за сутки мы выезжали на 25 вызовов, в эпидемию гриппа пахали без передышки. Задержки составляли 12—17 часов — так долго, например, могли ехать к пациенту с температурой. С увеличением штата среднесуточное количество дежурных бригад выросло с 34 до 50, а нагрузка на медиков, наоборот, снизилась более чем на 20%. Всего на скорой помощи сейчас трудится 1340 человек, в том числе 246 врачей и 589 — средний медицинский персонал. Специалистов, работающих здесь годами и десятилетиями, можно по пальцам пересчитать. Ведь во врачебном сообществе скорую считают своеобразным курсом молодого бойца: поднабрался опыта — можно идти дальше. Поэтому на станции всегда большая текучка. «Иногда из отпуска выходишь и уже половину подстанции не знаешь», — признаются врачи. Все бригады делятся на фельдшерские и врачебные, а последние в свою очередь — на общепрофильные, педиатрические, реанимационные, психиатрические. — На каждой подстанции дежурит по одной реанимационной бригаде. Чтобы она не простаивала, ее зачастую отправляют на рядовые обращения. А когда поступает экстренный вызов — реанимация уже занята. Вот и приходится выезжать обычной линейной бригаде, — поясняет Алексей Кононенко. По словам главврача Иркутской станции скорой медицинской помощи, вечером 3 октября, когда поступил вызов в органный зал, реанимационная бригада Центральной подстанции находилась на другом экстренном выезде. — На момент обращения свободных бригад на станции не было, тем не менее уже через четыре минуты вызов передали фельдшерской бригаде, — подчеркивает Александр Маньков. — Важно отметить, что в тот день поступило на 18% вызовов больше обычного, нагрузка на медицинский персонал была колоссальной. Вообще вечернее время с 18.00 до полуночи на станции скорой помощи считается пиковым. Более того, в восемь утра и восемь вечера происходит пересменка: заступает на дежурство персонал, водители проходят медосмотр, идет получение медикаментов и устранение неисправностей автомобилей. Это время объективно одно из самых неудачных для вызова скорой. — В СССР существовали так называемые девятичасовые бригады, которые менялись на час позже и выезжали на вызов во время пересменки, но сейчас почему-то такое не практикуется, — разводит руками Алексей Кононенко. Но главный врач утверждает, что почти на всех подстанциях есть бригады, которые сменяются в девять утра и девять вечера, а также в двенадцать дня и ночи. Так или иначе, основная масса врачей заступает на смену в восемь часов. Возвращаясь к случаю с Михаилом Клейном, напомним, что звонок в диспетчерскую поступил как раз в 19.48. «Такси, такси, вези, вези…»  Еще пару лет назад в обязанности скорой входило не только доставить пациента в больницу, но и вернуть его домой в случае необходимости. И порой это превращалось в многочасовую одиссею. К счастью, сейчас от этой практики отказались, но транспортная функция у медицинских бригад все-таки сохранилась — карета перевозит пациентов из больницы в больницу, в случае если первоначальный диагноз не подтвердился. — Во многих городах (в том же Ангарске) есть специализированные больницы скорой медицинской помощи, где собраны все специалисты и нет надобности кружить с пациентом по городу, — подчеркивает Андрей. — В Иркутске дежурные отделения разбросаны по городу: первичный сосудистый центр находится в первой городской больнице на Волжской, токсикоцентр — в Иркутске II, инфекционная больница — на Синюшке. Так называемых транспортных вызовов особенно много приходится на понедельник, когда на работу выходят лечащие врачи стационара и в ходе детального обследования выясняют, что дежурный доктор положил больного не по профилю. Вот и начинают переправлять несчастного пациента из одной больницы в другую. Справедливости ради нужно отметить, что транспортные вызовы обслуживаются во вторую очередь. Итак, резюмируя: своевременному приезду скорой может помешать масса причин — пересменка на подстанции, транспортные пробки, плачевное состояние дорог или их отсутствие, низкая освещенность улиц, необозначенная нумерация домов, занятость бригад на ложных, неэкстренных или транспортных вызовах, неисправность автомобилей, а в редких случаях сбои в работе компьютеров диспетчерской. Что из перечисленного сыграло решающую роль в отдельно взятой истории с заслуженным артистом России Михаилом Клейном — покажут результаты доследственной и внутриведомственной проверок. ЦИФРА Автопарк скорой помощи насчитывает 77 автомобилей В сутки на линию выходит до 62 бригад Среднее время прибытия бригады по Иркутску составляет 17 минут Всего на скорой помощи работает 1340 человек, в том числе 246 врачей и 589 специалистов со средним медицинским образованием. Укомплектованность врачами составляет 51%, средним медперсоналом — 64% Ежегодно Иркутская станция скорой помощи обслуживают более 200 000 вызовов. Среднесуточное количество обращений — 682, в период сезонного подъема заболеваемости респираторными инфекциями — от 800 до 1000.