
None
Мы продолжаем нашу рубрику, в которой вы, дорогие читатели, сможете найти много интересных фактов о жизни нашего города, узнать о событиях, которые произошли в этот день в Иркутске 20, 50, 100 лет назад. Ведущий исторического календаря — историк, краевед, блогер Алексей Петров. Прочитав выдержки из старых газет и книг, вы поймете, что, по сути, во все времена людей волнуют одни и те же проблемы.
1911 год
Городская дума обсуждала вопрос реставрации Московских ворот и здания Старого Арсенала (военное учреждение для хранения, ремонта и сборки, учета, выдачи войскам вооружения и боеприпасов) на хлебном базаре (район нынешнего центрального рынка). Если за сохранение Московских ворот депутаты выступили единогласно, выделив на их реставрацию шесть тысяч рублей, то вопрос сохранения арсеналов вызвал большую дискуссию. Так, гласный Концевич требовал сохранить здание как исторический памятник: «Сломать его мы всегда успеем, а восстановить уже не сможем». Один из старейших гласных Корсаков был, наоборот, против — мол, не все старые строения нуждаются в сохранении, а разные амбары, кладовые и подвалы никакой исторической ценности не представляют. В конце концов договорились, что здание казенное, нужно его сфотографировать и отправить фото в Петербург, а там уж как решат. На том и согласились.
1916 год
Сейчас уличные музыканты не редкость. А вот сто лет назад этому удивлялись местные газеты.
«Иркутская жизнь» пишет, что в июле на улицах города появились два юных бродячих музыканта — 8 и 11 лет. Старший мальчишка звался И.И. Маштаковым и распевал народные романсы. Младший И.Н. Назаров аккомпанировал ему на скрипке. Игрой и песнями дети собирали подаяние, причем от некоторых людей им нередко перепадали двугривенные и полтинники.
По словам старшего, он родом из поселка Мысовский Селенгинского уезда, круглый сирота, оба брата на фронте. С раннего детства мальчик попал к бродячему музыканту, который и содержал обоих пацанов. Причем старшему платил пять рублей в месяц, отбирая всю дневную выручку, часто достигающую почти те же пять рубликов. Жили музыканты по Большой Блиновской (ныне Партизанской), в доме 69.
А двумя днями ранее, 12 июля 1916 года, на Ангаре чуть не произошла катастрофа с человеческими жертвами. В 9 часов утра пароход «Александр», сильно нагруженный пассажирами, отошел от «Звездочки» по направлению к городу. На самой середине реки внезапно заглох двигатель, и пароход остановился. Судно понесло по течению вниз. На борту началась паника: кто-то звал на помощь, кто-то рыдал, многие уже готовились бросаться в воду из боязни, что пароход налетит на понтоны, но, к счастью, машина вновь заработала. Все добрались до берега и отделались испугом.
1926 год
«Власть труда» осуждает директора иркутского спиртоводочного завода, который установил «комендантский час» — ввел систему выдачи пропусков для проживающих в общежитии. Пропуск был действителен только до десяти вечера, а потом в общагу попасть было нельзя.
«Многие же, — писал корреспондент газеты, — заняты общественной работой, поэтому к указанному времени еще не могут освободиться. Другая же часть рабочих ходят в кино да на лодочках катаются. Из-за бестолкового распоряжения рабочие лишены возможности наилучшим образом использовать собственное свободное время. Следовало бы открыть калитку, которая находится рядом с общежитием».
Смешно читать, но такие вещи в те времена по партийной линии решались очень быстро. Скорее всего, калитку-таки открыли… Вообще, рабочий вопрос тогда был ключевой. В те же дни прошло собрание на иркутском лесозаводе. Шум, гвалт, суматоха, хотя на повестке дня два вопроса: пересмотр коллективного договора по тарифной сетке и утверждение премиальной системы. Явка страдала везде — собрание в Гособувной мастерской посетило не более 40 процентов, а на отчеты начальства не приходило и четверти. В коллективе Союза швейников Иркутска прошли перевыборы местного комитета. Новому руководству было указано на необходимость уделять больше внимания подросткам и «оживлению профессиональной работы».
1931 год
Иркутский горсовет на своем заседании обсудил состояние физкультуры в городе и работу стадиона. Общее состояние спорта было признано никудышным. А работу стадиона и вовсе признали неудовлетворительной. Депутаты заявляли, что стадион должен был стать одним из мест оздоровления и культурного отдыха иркутян, организатором и агитатором дел третьего года пятилетки. Горздраву поручили создать при стадионе врачебный кабинет и улучшить медобслуживание физкультурников. Смета стадиона была утверждена в сумме 36 тысяч рублей, из которых десять тысяч давал местный бюджет, 18 тысяч — доходы собственно стадиона, а 8 тысяч должны были привлечь профсоюзы. Ну и, конечно, взяты социалистические обязательства: к годовщине Октября ни один из физкультурников не должен был остаться вне рядов ударных бригад.
1936 год
С началом теплого сезона в Иркутске открываются летние площадки и парки. 24 мая 1936 года открытия сада имени Парижской коммуны иркутяне ждали с большим нетерпением. Однако администрация сада не смогла своевременно подготовиться. Не сделали электропроводку — тускло освещенный сад выглядел далеко не празднично и негостеприимно. Не был убран мусор и не засыпали песком боковые аллеи. Скамейки, беседки и павильоны были окрашены в унылые, безрадостные тона и наводили тоску на посетителей. Пустовала шахматная база. На базе был дежурный, который выдавал шахматы и шашки, но не было ни одного стула.
Комната смеха имела мрачный вид. Призы во всех аттракционах («Стрела», «Рыбаки», «Цапля»), как писала «Восточка», совершенно примитивные и рассчитаны на детей дошкольного возраста, что вряд ли привлекает новых посетителей. Около киоска — толкучка из очень ограниченного круга зрителей. Один из лучших городских аттракционов — «Московский метрополитен» — не готов к открытию вовсе, а ранее заявленные «Чертово колесо», качели, кегельбан и тир так и остались в проекте.
На танцплощадке во время открытия темно. Оркестр, называемый «джазом», очень жиденький. Можно сказать, что дирекция сада и его руководство — крайсовпроф — не смогли создать в саду обстановку крайнего веселья и отдыха.
Потенциальные клиенты всей этой летней программы — выпускники школ — заканчивали учебный год. Президиум крайисполкома в мае 1936-го принял решение о проведении годовых проверочных экзаменов в школах. В постановлении подчеркивалось, что «эти испытания являются важнейшим заключительным этапом работы школы», а совет депутатов должен был уделить проведению испытания исключительное внимание, особенно в выпускных четвертом, седьмом и десятом классах. Так, иркутский горсовет должен проверить, насколько учителя усвоили инструкции Наркомпроса (народный комиссариат просвещения РСФСР), доведены ли они до сведения учащихся и родителей.
Особый пункт — проведение в конце учебного года торжественных школьных утренников, выпускных вечеров и праздников, на которых следовало организовать показ детской художественной самодеятельности, а также провести награждение лучших учеников и учителей. Для этого при крайисполкоме был создан специальный призовой фонд — три студента-отличника каждого вуза получили по 200 рублей, а пять учащихся каждого техникума — по 100 рублей.
В иркутской школе № 11 учитель русского языка и литературы Александра Дмитриевна читала отрывок из чеховского рассказа «Степь». Если по итогам третьей четверти из 33 учеников 7 класса «Б» треть имела «неуд», то по итогам года количество двоек сократилось. Только одна ученица осталась на второй год.
На предприятиях Иркутска началось обсуждение закона о запрете абортов. Он был опубликован в газетах 25 мая 1936 года. В резолюциях собраний на пимокатной, чаепрессовочной и трикотажной фабриках говорилось, что проект получил полное одобрение. «Ну вот, у тебя семеро, родишь восьмого и не трудно будет растить семью при такой помощи государства», — обращалась работница слюдяной фабрики к многодетной матери-работнице. Работница Карасева просит отправить телеграмму Сталину с поддержкой будущего закона.
На собрании в Доме ударника металлургического завода имени Куйбышева товарищ Резчикова предложила увеличить ассортимент детской одежды, обуви и игрушек, а при каждом производстве создать молочную базу, где молодые мамочки могли бы приобретать хорошую молочную продукцию.
В семь часов вечера 26 мая 1936 года в помещении малого зала «Дворца труда» прошло общегородское собрание шоферов и автоработников. На повестке дня один важный вопрос — борьба с аварийностью. Выступили помощник прокурора по транспорту товарищ Гирин и один из главных гаишников Иркутска товарищ Никольский. Что выступающие говорили, газеты не сообщали, но было объявлено о новой системе оплаты труда иркутских водителей. Кроме того, до 1936 года права выдавались местными властями и действовали только в границах города, например, корочки, полученные в Москве, действовали только в столице. А с 1936 года документ стали выдавать органы внутренних дел, и он получил название «удостоверение шофера». Возможно, собрание было связано и с этими новшествами.
Поделиться в соцсетях: