Тысяча фарфоровых птиц из более чем 30 стран мира и свыше пятисот утилитарных предметов с изображением птиц – шкатулок, тарелок, колокольчико - ждут своих зрителей. Более трети коллекции иркутянки - из Германии, родины европейского фарфора. Дважды проводились выставки коллекции Светланы Третьяковой в Иркутском художественном музее. Свое уникальное собрание Светлана собирала более тридцати лет, а свою первую птицу, фарфоровую свиристель, купила, еще будучи студенткой-второкурсницей математического факультета ИГУ. А сегодня сотни красивейших фарфоровых птиц живут в обычной городской квартире. Фарфоровые птицы со всего мира слетелись в Иркутск - Мой муж, Сергей Николаевич, отказался приобрести новый автомобиль из-за моего увлечения. С домочадцами мне повезло! Муж у меня хороший, другому попалась бы такая жена, он закричал бы: «Ты что, сдурела, таскаешь домой этих птиц!» Когда мы с ним вывозили птиц на выставку, сын Александр сказал: «Мама! Дом опустел без них!», - признается Светлана Николаевна, - Я была в долгах, я даже скрывала свои траты от семьи, когда формировалась основная часть коллекции. Но мы выдержали. Сейчас в мировых каталогах уже нет многих образцов, которые я когда-то успела купить до всяких кризисов. У меня есть все «ленинградские птицы» знаменитого ЛФЗ! «Ленинградский фарфоровый завод» - моя коллекция началась именно с птиц ЛФЗ. Я достала каталог и скупила всех птиц, которых они выпускали. Птицы вручную расписаны! Авторы с любовью их делали, потому что невозможно без любви так мастерски выполнить копию живой птицы. Вот, смотрите, щегол мастера Теодора Кёрнера, 1920 год выпуска, скоро этой скульптурке 100 лет, выпущена была еще до войны в Германии. Представьте себе, какая судьба у этой скульптуры! Это надо хранить, показывать людям. И мастеров-то таких уже нет, это ручной труд. Такая порода людей, умеющих скрупулезно выписать каждое перышко, каждый коготочек у птицы, уже извелась – это уходящая натура. -  Да, я не стал покупать машину, потому, что расходы большие были на покупку птиц, - спокойно сказал Сергей Николаевич Драпеза, супруг Светланы, - Что поделаешь, если человек увлекается фарфором? Разве музеи – это плохо? Например, в Ярославле, городе, который насчитывает тысячу лет, почти каждый год открываются частные музеи – то «Музей мишки», то музей колокольчиков - «Музыка и время». И в Иркутске хотелось бы людям показывать красоту, пробуждать их душу, смягчать жестокие сердца. Светлана живо представляет себе свой «Музей птиц»: в витрине были бы нарисованы птицы, а фарфоровые сопровождались бы звуками птичьего пения. Это было бы новое слово в музеологии – музея фарфоровых птиц нет в России и нигде в мире! Светлану Третьякову знают во многих странах, как коллекционера. Светлана сейчас пытается сделать свой сайт: создать хотя бы виртуальный музей. Она - член Общества охраны птиц и мечтает в музее проводить экологическую работу по защите животного мира. Птицы со всего мира - Я своих птиц просто обожаю! – признается Светлана, -- Это ведь любовь -- разные ее проявления. Согласитесь, невозможно без любви ни создать такую скульптурку, ни расписать ее. Пришлось научиться разбираться в орнитологии: я ведь не могу подписать скульптуру «птица», надо – «Зимородок», «Сойка» или «Балтиморская иволга»… Я подружилась с доктором наук, орнитологом Игорем Владимировичем Фефеловым. Часто я звоню ему или пишу по интернету, когда не могу определить редкий вид. Например, я не могла определить крапивника из Дании, ученый помог идентифицировать. Я выписываю птиц из многих стран. У меня есть свои знакомые антиквары в Москве, Венгрии, двое в Германии, в Санкт-Петербурге, в США (Калифорнии), В Канаде (Монреале, Квебеке). Иногда приходится с рассрочкой до полугода приобретать одну птицу. Самые недорогие стоят около 1000 рублей, самая дорогая – 50 тысяч. Есть дороже, но это для меня неподъемно, я и так на них работаю. Мейсеновкий фарфор очень дорогой, но у меня есть и мейсеноские экземпляры. В 2015 году Светлана получила второе высшее образование - профессию «магистр музеологии» в Московском лингвистическом университете. По первому образованию Светлана – прикладной математик, но целых восемь лет отработала в музее. Коллекция Светланы Третьяковой – это научно описанная коллекция.

Более 1000 лет назад китайцы открыли фарфор и хранили секрет его приготовления в тайне, под угрозой смертной казни. Фарфоровая посуда в буквальном смысле слова была на вес золота: на одну чашу весов клали фарфор, на другую – золото. В 1710 году фарфор, наконец, появился в Европе. Иоганн Беттгер открыл китайский секрет. Беттгер был алхимиком, искал философский камень, а получил фарфор. В 1710 – первая мануфактура «Мейсен», в 1718 – в Австрии, в 1726 – в Швеции, а уже в 1744 – в Санкт-Петербурге открылся Императорский фарфоровый завод. Михаил Васильевич Ломоносов занимался фарфором, но открывателем нашего фарфора стал его друг – Дмитрий Иванович Виноградов.

«Про ворону и пса Шарика» Эльвира Федоровна Новикова, ученый-биолог, кандидат биологических наук, рассказала историю про умную ворону. Дача у Эльвиры Федоровы в Ершах. Возле дома жил пес Шарик, а на дереве караулила его еду ворона. Шарик ворону гонял, как водится. И вдруг Шарик пропал. День нет, второй. -- Вдруг слышу -- лает мой Шарик, -- говорит Эльвира Федоровна, -- Выхожу во двор – нет никого. А на дереве сидит ворона и лает. «Ах ты, бессовестная! – кричу ей. – Мне и так тяжело, а ты еще и дразнишь меня?» А ворона полетела и на меня оглядывается, словно зовет за собой. Я пошла за ней. Она привела меня в лес, на то место, где лежал мой Шарик. Он весь истек кровью, вероятно, его ранила рысь. Если бы не ворона, он бы умер. Он уже умирал. Я взяла его на руки и срочно привезла в больницу. Рану зашили, Шарик выздоровел, ему долго кололи антибиотики. И с тех пор и Шарик, и ворона ели из одной миски, как лучшие друзья! Вороны входят в десятку умнейших существ планеты, наряду с шимпанзе, дельфинами, слонами и некоторыми видами собак, и показывают высокий уровень интеллекта. Они обладают чувством юмора. Осознают свою личность, знают свое «Я». Они себя узнают в зеркале: это знак того, что они себя идентифицируют, как личность. Они очень умные птицы! …Однажды перед праздником в холодильнике не было места, и я выставила молоко на балкон, -- вспоминает Светлана, -- Подлетела ворона – захотела напиться молока. Она пробила алюминиевую крышку, сколько-то отпила, а дальше клювом было не достать. Я многим людям задавала вопрос, как тест на интеллект, как бы вы поступили на месте вороны. «Если вы хотите молока, что сделать?» Многие говорили: «Нужно опрокинуть бутылку!» Но вороны лакать не умеют! А ворона решила задачу просто: через 5 минут она явилась с камнем в клюве, который бросила в горлышко бутылки. Она приносила камни и бросала в бутылку. Она носила камешки до тех пор, пока треть бутылки не наполнилась камнями и уровень молока стал выше. Ворона напилась и улетела. Как их не любить после этого? Как ими не восхищаться? Вороны-супруги поссорились. Мы любовались на них! И вдруг – скандал! Громкое карканье, разборки, друг на друга налетали, ругались. Сели на ветку, отвернулись спиной друг к другу. И вдруг она резко оглянулась на него и сразу сделала вид, что не смотрит на него. Как в пенсе: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли я?» Это придумать невозможно! А вот была история, как ворона по ограде ботанического сада наблюдала за кошкой, которая подкрадывалась к стае воробьев. Когда кошка стала ерзать, чтобы накинуться на птичку, ворона закричала «Карр!», а потом …захохотала! Кошка промахнулась, а ворона еще долго хохотала во весь голос над ней. Ведь ворона могла бы крикнуть «Кар-р-р!» значительно раньше, но она ловила кайф от этого! Ворона была участником этого театрального действа и режиссером своего спектакля. Воробьи были воробьями, кошка – кошкой, а ворона была творцом! Это ведь своя цивилизация – вопрос еще в том, кто за кем наблюдает: мы за птицами или они за нами? Поступки людей не так добры и логичны, как поступки птиц. Покормите птиц! За окном идет снег, а это значит, что сегодня птицы голодают. - Я всю зиму кормлю птиц, у меня кормушки возле дома, - говорит Светлана Николаевна, - Я живу на пятом этаже, сама, как в скворечнике – и за птицами наблюдаю. Они все меня знают. Я ведь двадцать лет кормлю их, они крылышками кульбиты совершают у моего окна. Когда я с работы возвращаюсь, они пролетают перед моим лицом несколько раз, приветствуя меня. Они и детям своим передают: вот здесь живет такая тетка, которая кормить нас. Синицы, воробьи, свиристели, очень много сорок – красивые такие! На моем балконе был завсегдатаем красноголовый дятел. … Я ему на стене подвесила авоську, где было мясо. Он прикреплялся к авоське и долбил еду. 30-40 птиц каждый день ждут меня – все деревья облеплены ими. Стаей большой прилетают. Я иду с работы, а они кричат: «Кормилица наша идет!» Знаете, я была из тех детей, которые плачут над «Муму». У нас был «Синичкин календарь» учитель сказала: из десяти птиц за сибирскую зиму погибает девять. Это так запало в мою душу, что я стала кормить птиц. Соседи мои по дому тоже развесили кормушки, тоже последовали моему примеру. Я и в музее «Тальцы» организовала акцию «Покормите птиц зимой», конкурс на лучшую кормушку и скворечник. Игорь Фефелов входил в жюри, он сам выбрал лучшую кормушку: у нее была и крышечка от снега, и высокие бортики, чтобы ветром пшено не сдувало. Музей птиц остро необходим Иркутску. Это будет изюминкой города, и дети, и взрослые смогут узнать больше о своих пернатых соседях. Фото Валентина Карпова Фотоподборку "Фарфоровые птицы" смотрите в разделе "Фоторепортаж"