В новом сезоне Иркутский академический драматический театр имени Н. П. Охлопкова покажет зрителям две премьеры. Приглашенный из Набережных Челнов режиссер Андрей Шляпин ставит спектакль по мотивам «Отцов и детей» Тургенева. Его премьера должна состояться в марте. Вторая — музыкальная постановка «Двенадцати стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, ее осуществит руководитель Московского драматического театра «АпАРТе» Андрей Любимов. К работе над спектаклем по роману Тургенева актеры уже приступили. Обозреватель «Иркутска» встретился с Андреем Шляпиным и узнал, почему при перерождении классического романа в спектакль из названия, по замыслу режиссера, должны исчезнуть «отцы» и остаться только «дети».
Андрей Шляпин уже знаком иркутскому зрителю. Год назад на камерной сцене драмтеатра шла его постановка «Кое-что о том самом и не только…». Это был удивительно яркий спектакль, получивший массу восторженных отзывов. После этой работы Иркутский драмтеатр продолжил сотрудничество с режиссером. Ему предстоит не только поставить премьерный спектакль, но и восстановить предыдущий с новым актерским составом.
— Я, когда эту пьесу нашел, очень хотел сделать ее в каждом городе страны, потому что она добрая и очень нужная сейчас, как мне кажется. Уже поставил ее в Иркутске, Набережных Челнах, в Лысьве буду ставить. Конечно, со сменой актеров меняется и рисунок спектакля. Александр Братенков, игравший главного героя Вовку в первой постановке, — экстраверт, а Артем Довгополый, который его заменит, по темпераменту другой, более закрытый.
— Вы сказали, что сейчас нужны постановки, побуждающие к доброте. Трудно ассоциировать содержание «Отцов и детей» с этим посылом. Мне главный герой романа Базаров совсем не представляется добрым…
— Я бы не назвал его злым. Он гуманист. И роман, несмотря на смерть главного героя, не назвал бы мрачным и разрушающим жизнь. Он светлый. Там нет негатива. Неправильно расценивать поведение Базарова как человека озлобленного. Здесь важно понимать, что действие романа происходит в 1859 году, до отмены крепостного права, в условиях колоссального социального расслоения общества. Мы знаем, что у княгини Одинцовой во владении 2000 душ, у помещика Кирсанова — 200, а у Базаровых — 12. На этом фоне мы наблюдаем пренебрежительное отношение к Евгению Базарову даже со стороны слуг представителей высшего сословия. И его поведение — прямолинейное, грубоватое, резкое — я рассматриваю не как хамство, а как закономерный ответ умного, талантливого и очень работоспособного человека на несправедливую оценку его личности.
— История Базарова представляется вам современной?
— Журналисты всегда спрашивают: «Почему вы решили ставить именно этот спектакль?» — желая узнать некое концептуальное видение проблематики материала, режиссерское понимание актуальности темы, узреть «мостик» между разными временными отрезками истории и современностью. Но, честно, ничего этого нет. Даже сама фабула истории в данном случае не является для меня главенствующей. Мне кажется, в прозе Тургенева очень важно, как люди ходят, смотрят, молчат, каково положение их рук при разговоре. Мне важно, что они хорошо выписанные, объемные. Про каждого — про аристократку Одинцову, про братьев Кирсановых, про родителей Базарова — можно отдельный роман написать.
— И про феминистку Кукшину?
— Про Кукшину — нет. И про Ситникова — нет. Таких персонажей вообще не будет в спектакле. Точнее, они станут собирательными образами. Их текст, скорее всего, останется, но как некое олицетворение псевдоинтеллигентного общества провинциальных городов России того времени. Вообще, вижу постановку в жанре литературного спектакля, с прозаическими отступлениями, не превращенными в диалоги. Тургеневский текст дает культурные эквиваленты той эпохи, не очень понятные современному человеку. И здесь важно не ломать автора под зрителя, а наоборот, подтягивать зрителя к классику. «Я прочитал «Отцов и детей», наверное, раз сто. И не бегло, а каждую страницу часа по два. Разгадывать этот роман — огромное удовольствие…
Вот, например, сцена знакомства Аркадия и Кати занимает в романе всего несколько строк. Девушка играет на фортепиано сонату-фантазию Моцарта. «Аркадия в особенности поразила последняя часть сонаты, та часть, в которой, посреди пленительной веселости беспечного напева, внезапно возникают порывы такой горестной, почти трагической скорби», — пишет Тургенев. Для меня, как для всякого современного человека, это было просто проходным эпизодом, пока не поинтересовался, что такое соната-фантазия Моцарта. И оказалось, что она звучит 40 минут. А после ее исполнения Катя спросила: «Довольно?» И Аркадий ответил, что не смеет «утруждать ее более». Представить так сегодня сцену знакомства двух молодых людей невозможно.
— Вы ведь после школы три года учились в мединституте, работали санитаром, медбратом. Это могло подсознательно вызвать ваш интерес к Базарову?
— Каким образом? То, что он лягушек режет или в анатомичке заражается и умирает? Медицина здесь все-таки постольку-поскольку. Условно это не история врача, и я себя не ассоциирую с Базаровым. Вообще, мне роман, если смотреть на поведение двух главных персонажей — Евгения Базарова и Аркадия Кирсанова, больше напоминает подростковую драму. Их увлечение идеями нигилистов, отрицающих точку зрения родителей, существующего жизненного уклада, строя, правил жизни — это чисто подростковые реакции. Готовясь к работе над постановкой, про нигилистов прочитал все, что нашел. Нигилизм в России созревал как реакция молодежи на мрачное семилетие правления Николая I, последовавшее за французской революцией 1848 года. Для него характерно жесткое ограничение свобод, введение цензуры, гонения на все западное. По сути, нигилизм — это начало отвоевания личностного пространства в социальной структуре. Это философия деятельных людей, которые высшим проявлением человека считали работу ради самосовершенствования и улучшения общества. Но в условиях отсутствия реальных реформ нигилизм как общественное явление просуществовал недолго — около десятилетия. Его сторонники разделились на радикальных революционеров и конформистов.
Но я не рассматриваю историю Базарова с позиций противостояния «личность — государство». В этой связи есть гораздо более интересные произведения, например, «Бесы» Федора Достоевского. И конфликт отцов и детей в буквальном смысле мне тоже не особенно интересен. Такие противоречия характерны для разных поколений во все времена человеческой истории. Считаю, что «Отцы и дети» — это прежде всего роман о любви. О разной любви — родительской, сыновьей, о любви мужчины и женщины. Именно любовь так или иначе определяет в нем судьбу каждого героя. Мне интересно порассуждать о том, почему эти искренне любящие люди так легко причиняют друг другу боль, страдание, обиды, почему они не слышат и не понимают ближнего. Мне интересно, почему среди этих людей — не злых и не корыстных, а вполне себе добродушных — нет ни одного счастливого, гармоничного человека?
— Если вам неинтересен конфликт отцов и детей, то как будет называться спектакль?
— Пока это на уровне обсуждения, но мне очень хотелось бы назвать его «Дети». Мне кажется, изымая из названия слово «отцы», мы будем провоцировать зрителя на поиск Отца. Для меня очень сильный момент — это финал романа, где искренне отрицающий Бога Базаров перед смертью соглашается собороваться. Это загадка какая-то… Ведь он мог в свойственной ему прямолинейной манере сказать отцу: «Чтоб никаких попов в доме не было!» Но он этого не делает. И на мой взгляд, не только в угоду родителям. Это было бы слишком просто. За названием «Дети» скрывается еще и обращение к Отцу. Роман не случайно заканчивается смертью героя, печальным видом кладбища, где цветы «не об одном вечном спокойствии говорят нам» и не о великом спокойствии «равнодушной» природы, а «они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной». Уход из горизонтальной плоскости событий в вертикаль ставит перед нами значительно более глубокие вопросы, чем конфликт отцов и детей. Вообще, мне кажется, что роман воспринят нами несколько поверхностно и стереотипно. На самом деле это вещь фантастически сложная…
Нина Воронина
Фото Анастасии Токарской
Андрей Шляпин родился и вырос в Иркутске. После школы три года учился в мединституте, потом оставил вуз и поступил в Иркутское театральное училище. После его окончания уехал работать в Омский муниципальный театр «Галерка» актером и ассистентом режиссера. В 2008 году поступил в ГИТИС, окончил с отличием режиссерский факультет, ставил спектакли на сцене Московского театра имени Моссовета, в Пензенском драматическом, два года работал в Пермском крае художественным руководителем Березниковского драматического театра, затем был приглашен в Набережные Челны главным режиссером театра «Мастеровые»
