В начале 90-х в Иркутской области произошел всплеск заболеваемости туберкулезом, и наш регион на долгие годы попал в антирейтинг российских регионов по этой проблеме. К 2007–2008 годам цифра поднялась до критической отметки в 140 человек на 100 тысяч населения. В регионе развернулась усиленная борьба с инфекцией, в результате чего уровень заболеваемости пополз вниз. В прошлом году, впервые с 1998 года, он снизился до показателя 60 человек на 100 тысяч населения. Некоторые специалисты считают, что это спорная картина: коронавирус внес свои коррективы, и на самом деле мы имеем дело с большим числом невыявленных случаев. Так это или нет, объяснил главный врач Иркутской областной клинической туберкулезной больницы Михаил Кощеев.
— Михаил Ефимович, правда ли, что за время пандемии образовался большой провал в профилактике туберкулеза?
— Категорически с этим не согласен. Предпосылки для ухудшения ситуации есть, но говорить, что вслед за пандемией коронавирусной инфекции пойдет эпидемия туберкулеза — это, на мой взгляд, не совсем корректный, апокалиптический и больше эмоциональный подход. За этот год по объективным причинам уменьшилось количество флюорографических осмотров. Но в то же самое время в поликлиниках из-за пандемии резко возросло количество проведенных компьютерных томографий, примерно в 2–4 раза. А ведь КТ — это более достоверный, качественный и тонкий метод исследования. Он позволяет четко дифференцировать туберкулез от всех других заболеваний. Кроме того, посмотрите, сколько людей посетили поликлинику в ковидное время — все это работало на выявление туберкулеза в том числе.
— Были конкретные случаи, когда пациент пришел на КТ с подозрением на ковид, а у него выявили туберкулез?
— Да, конечно. К нам пациенты и приходили с результатами КТ, и их привозили по скорой помощи в случаях, которые, по мнению врачей, укладывались в клинику активного туберкулеза, а не ковида.
— То есть снижение заболеваемости за 2020 год — это не ложная картина?
— Не ложная. За последний год заболеваемость туберкулезом в Иркутской области упала на 18 %, в Иркутске — на 26 %. За первые два месяца 2021 года также наблюдается снижение заболеваемости. И это при том, что коронавирус пошел на спад и уже сняты ограничения по профилактическим мероприятиям. Сейчас началась волна вакцинации. Перед прививкой пациент заполняет опросный лист, где сообщает о своем самочувствии и возможных симптомах. Это тоже, пусть и не прямое, но наблюдение врача.
— Как работала больница в условиях коронавируса?
— Мы перестроили работу, открыли провизорное отделение, куда на 14 дней помещали всех госпитализированных. Их лечили от туберкулеза, делали все обследования, но изолированно от других пациентов. Если через две недели анализ на коронавирус был отрицательным, мы их переводили в обычное отделение. За 2020 год у нас в больнице пролечились 3262 человека, из них 26,4 % — иркутяне. В дневных стационарах в Иркутской области мы пролечили 378 человек, из них иркутян — 29 % (108 человек).
— Наверняка были те, у кого обнаружилась сочетанная инфекция (туберкулез плюс коронавирус)?
— Да, конечно. У нас было 15 таких пациентов: десять в амбулаторной сети, пять при госпитализации в стационар. Мы сразу отправляли их в бокс инфекционной больницы. Там они получали и противотуберкулезную помощь, и лечение от ковида. Ни одного случая смерти среди этих 15 нет. Позже все эти пациенты вернулись к нам и продолжили терапию.
— Как эти два заболевания уживаются в одном организме? Коронавирус усугубляет туберкулез?
— В методических рекомендациях ВОЗ указано, что у людей, переболевших ковидом, более высокий риск развития туберкулеза. Это справедливо, если у человека есть латентная туберкулезная инфекция (когда мы не болеем, но носим в себе бактерию), в этом случае при ослаблении иммунитета может развиться активный туберкулез. Но вероятность не больше, чем при сахарном диабете, язвенной болезни, гриппе, плохом питании, ВИЧ. Никаких клинических или статистических данных о том, что ковид провоцирует туберкулез, нет. Такие опасения носят больше профилактический, медицинский характер. Посмотрите, сколько людей в результате ковида перенесли пневмонию. Если бы коронавирус запускал туберкулез, мы бы увидели повышение заболеваемости, а мы имеем объективное снижение.
— Туберкулез в Иркутской области пошел на спад, но по распространенности ВИЧ наш регион по-прежнему в «красной зоне». А эти заболевания, как мы знаем, тесно связаны друг с другом. Почему такая разница в показателях?
— У нас в больнице сейчас 49 % всех пациентов — с диагнозом ВИЧ плюс туберкулез. С каждым годом эта цифра сокращается: в 2018 году, к примеру, с таким диагнозом было 54 % пациентов. Однако среди впервые выявленных случаев показатель, наоборот, немного растет. Мы пытаемся понять, почему. Может, это следствие ковида и несвоевременного обращения за диагностикой. Коронавирус спутал нам всю статистику, поэтому сейчас говорить категорически о какой-то тенденции нельзя.
— А ВИЧ-инфицированный человек может полностью излечиться от туберкулеза?
— Конечно. Если человек вовремя начал лечиться от ВИЧ и туберкулеза, прогнозы благоприятные. После курса лечения его переводят в группу диспансерного наблюдения. Но когда пациент отказывается от терапии, исход может быть летальным.
— Кстати, про тех, кто отказывается. В октябре на принудительное лечение от туберкулеза отправили двух иркутян, в марте еще одного. Как работает эта схема?
— Если мы видим, что пациент не появляется у нас месяц, мы его разыскиваем, собираем пакет документов, подтверждающих, что он не желает лечиться, и по решению суда его принудительно госпитализируют. Но существуют определенные пробелы в законодательстве. По закону, человек обязан быть принудительно госпитализированным — но лечиться не обязан. Пациент переступил порог больницы, мы завели историю болезни, он неделю пролежал и сбежал. И все начинается по новой. Сейчас готовятся изменения в Федеральный закон № 323, которые вводят ответственность для людей, больных социально значимыми заболеваниями.
— Может, люди избегают терапии, потому что боятся огласки диагноза на работе и среди близких?
— Как правило, от лечения уклоняются люди свободного образа жизни, у которых нет постоянного места жительства и работы. Но стигматизация туберкулеза все еще остается серьезной проблемой. Мы не афишируем диагноз, хотя его сложно скрыть, ведь при выявлении больного нужно обследовать его окружение. В Москве, например, проверяют целый дом, у нас несколько по-другому. Мы обследуем близких родственников, рабочий коллектив. Это единичные случаи, когда от человека с туберкулезом отворачиваются коллеги и близкие — как правило, люди проявляют понимание и сочувствие.
— Можно ли сказать, что Иркутская область выходит из состояния эпидемии по туберкулезу?
— В 2020 году уровень заболеваемости в регионе составил 60,8 (человек на 100 тысяч населения), в Иркутске — 51,9. Это выше общероссийского показателя (41,2), но впервые за новейшую историю мы приблизились к уровню Сибирского федерального округа (59,9). Это заслуга не только туберкулезной службы, это слаженная работа всей системы здравоохранения. И, действительно, мы выходим из категории, которая Всемирной организацией здравоохранения определена как эпидемия. Уже сейчас можем сказать, что эпидемии туберкулеза в Иркутской области нет.
Беседовала Яна Шутова
ИНФОГРАФИКА
Динамика заболеваемости и смертности в Иркутске и Иркутской области в 2016-2020 годы
