Для нас День Победы — праздник гордости за подвиг своих отцов и дедов. Для тех, кто пережил те страшные события, 9 Мая навсегда останется памятью о своих родных, друзьях, соседях, которые ценой собственной жизни отстояли наше право на мирную жизнь. И пусть прошло больше семидесяти лет с окончания Великой Отечественной войны, фронтовики и теперь помнят все, как будто это было вчера.
Марфа Федоровна Шилова приехала жить в Иркутск в 1953 году из Брянской области. А когда объявили о начале войны, ей было всего четырнадцать. Вместе с матерью, пятью братьями и сестрой она жила на хуторе Роговичи.
— Наш отец умер молодым, и мама воспитывала семерых детей одна, — вспоминает Марфа Федоровна. — Мы изо всех сил ей помогали. Я устроилась нянькой — водилась с двухлетней девочкой и помогала ее матери управляться по хозяйству. Тогда мы думали, что живем трудно, но никто не мог предположить, что это были еще не самые плохие времена… Потом началась война. Я хорошо помню тот день. О наступлении фашистов сообщил мой старший брат Василий. Он пришел с танцев в клубе и просто так сказал: «Мама, приготовь мне что-нибудь с собой в дорогу. Я еду на фронт. Началась война». Помню, мне было очень страшно, руки тряслись, я даже не понимала, что говорила мне в этот момент мама.
Василий первым из их семьи ушел на фронт. Возле военкомата, где провожали бойцов, собрался весь хутор. Люди плакали навзрыд, обнимая своих родных — отцов, мужей, братьев, сыновей. Никто не знал, смогут ли они увидеться когда-нибудь. Вскоре после этого защищать Родину отправились еще четыре брата Марфы Федоровны — Борис, Иван, Яков и Николай. И начались тяжелые долгие годы войны, когда самыми радостными моментами для тех, кто остался в тылу, были весточки с фронта. Солдаты не были многословными. На бумаге, свернутой в форме треугольника, они сообщали своим семьям: «Жив. Здоров. Не беспокойтесь. Я вернусь».
И родные верили и ждали своих любимых, выживая кто как мог в тылу.
— То, что мы пережили, не дай Бог никому. Мы, дети, по звуку взрыва могли отличить чьи снаряды — нашей «Катюши» или немецкого «Ванюши». Когда мы поняли, что немцы уже близко, всем хутором делали ограждение на берегу Десны, хотели хоть как-то задержать их, не пустить в родное село. Но через несколько дней они все же зашли на хутор. Дом, где жила наша семья, стоял на краю поселка, и мы первыми встретились с захватчиками. Ранним утром увидели, что едут мотоцикл и машина. Моя сестра как раз была на улице, и немцы ее окликнули: «Паненка, стой. Русские солдаты здесь есть?». Она ответила: «Все на фронте». Один немецкий солдат зашел в наш дом, все осмотрел, что-то написал на бумаге на иностранном языке, прикрепил ее на дверь и ушел. Вскоре мы поняли смысл написанного — наш дом он посчитал пригодным для расположения в нем своих бойцов. К вечеру на хутор потянулась колонна — мотоциклы, машины, танки. Все солдаты-захватчики расходились по нашим домам. У нас тоже поселилось несколько человек. Днем они уходили воевать, а вечером устраивали роскошные ужины из своих продовольственных запасов. У них были всякие лакомства — булки с маслом, мясо. Мы уже знали: если у них на столе появился шнапс — значит, атака на наших солдат прошла успешно. А мы, голодные, наблюдали за ними и мечтали о том времени, когда нацисты покинут наш хутор.
Перед тем как эта мечта сбылась, фашисты наделали в селе много бед. Первыми, кто попал под их издевательства, были евреи.
— Они заставляли жителей нашего хутора под дулом пистолета копать братскую могилу. Потом вывели к ней всех евреев, а на нашем хуторе их было много, и расстреляли. Не жалели никого — ни женщин, ни детей. Крови было так много, что вода в реке окрасилась в красный цвет. Люди падали вповалку, их засыпали землей. Была гора тел, и не все умерли сразу: мы потом видели, что земля ходила ходуном — значит, там были живые люди. Но откопать их мы не могли: вооруженные немцы строго охраняли эту территорию.
Но отступать фашистам все же пришлось: наша армия уверенно освобождала захваченные территории. Правда, перед тем как покинуть Роговичи, немцы устроили там полный беспредел — разбивали и разрушали все, что видели вокруг, насиловали и убивали женщин, брали их в плен. Марфе Федоровне запомнилась одна страшная история, которая произошла с первой красавицей поселения — девушкой по имени Ляля.
— Она была как картинка, так хороша — глаз не оторвать. Ляля знала немецкий язык, поэтому немцы заставили ее быть у них переводчицей. Когда они стали отступать, забрали Лялю с собой. Это было осенью 1944 года, а спустя примерно полгода жители нашего хутора нашли тело девушки в болоте — изнасилованную и зверски убитую.
Марфу Федоровну они тоже хотели забрать в плен. Узнав о готовящемся отступлении, сообразительная девушка спряталась в соломе на чердаке своего дома. Немцы устроили обыск, вилами тыкали в солому, и женщина говорит, что несколько раз вилы касались ее лица. К счастью, все обошлось, они ушли, так и не найдя беглянку.
А через несколько дней на хуторе наконец-то появились наши солдаты. Их встречали как родных — ставили на столы все самое лучшее что было, оставляли на ночлег, чтобы бойцы, как следует, отдохнули и набрались сил перед победой. А в том, что она обязательно будет за нами, уже ни у кого не было сомнений. И, наконец, этот радостный день настал.
— Девятого мая 1945 года был замечательный день. Казалось, даже солнце светит ярче, чем обычно. Все люди вышли на улицу, обнимались, пели, танцевали, плакали от радости. Не передать словами, какие эмоции мы все испытывали, — улыбается Марфа Федоровна.
Но не зря говорят, что День Победы — праздник со слезами на глазах. Почти все жители, которые ушли с хутора Роговичи на фронт, погибли. Из пяти братьев Марфы Федоровны вернулись только двое — Василий и Николай. Яков был убит на поле боя и похоронен в братской могиле. Борис пропал без вести. О судьбе Ивана родные так ничего и не узнали.
Спустя восемь лет после окончания войны Марфа Федоровна уехала жить и работать в Иркутск.
— Брат, когда узнал, что я уезжаю в Сибирь, покачал головой: «Там очень холодно». Но мне Иркутск понравился — и люди здесь хорошие, душевные, и природа красивая, и город уютный. Сначала я устроилась работать штукатуром-маляром, а потом выучилась на повара. К холодам я быстро привыкла. С первой зарплаты купила себе валенки и теплый платок — и никакие холода стали не страшны.
В нашем городе она встретила свою настоящую любовь — Федора Шилова, с которым прожила сорок лет до самой его кончины. У супругов родились двое сыновей, потом появились внук и внучка, а теперь есть правнук и правнучка. Все они каждый год 9 Мая собираются в доме у Марфы Федоровны.
— Для меня это особый день. Девятого Мая я вспоминаю своих родных, друзей, односельчан — всех героев, которые воевали за Родину. Война мне снится до сих пор — это страшно. Но я знаю, что благодаря подвигу русских солдат наши дети, внуки и правнуки сейчас живут под мирным небом. Это огромное счастье.
Фото Валентина Карпова
