С известным в Иркутске музыкантом и композитором Дечебалом Григоруцэ я встретилась в органном зале в перерыве между его выступлениями. Здесь только что закончилось детское новогоднее представление «Осторожно! Снегурочка!», через час начиналось следующее, а в пять вечера Дечебал уже должен был выступать на своем традиционном рождественском концерте. Времени на разговор было немного, но за полчаса мой собеседник рассказал, что для него значит Рождество, какой разной может быть рождественская музыка и объяснил сходство между органом и баяном.
— Дечебал, вы всегда очень ярко рассказываете о своем детстве. А было ли в нем Рождество?
— Нет, Рождества в нем не было, только Новый год. Я дитя советской эпохи. Мой папа был убежденным атеистом, и я лет до восемнадцати считал, что в церковь ходят только старые бабульки, а религия – опиум для народа. В общем, полный набор штампов из агиток научного атеизма времен СССР. Потом мое мировоззрение, конечно, изменилось, и я пришел к вере, причем пришел самостоятельно, читая, вникая, а там и Рождество подоспело как официальный праздник.
— А сейчас что для вас значит Рождество?
— По сути, это день рождения Господа Бога Иисуса Христа. Если бы этого события не случилось, вся культура, которую мы знаем, была бы совершенно иной. Не было бы Иоганна Себастьяна Баха с его Торжественной мессой, с его Страстями по Иоанну, по Матфею, не было бы великих органистов, органа, возможно, не было бы или он был бы совершенно другим. Именно благодаря Рождеству Христову мы имеем великую классическую музыку, великую европейскую и русскую культуру.
— Рождественская музыка — она какая?
— Она очень разная. Преимущественно светлая, радостная, добрая, в чем-то наивная и по-детски открытая, но есть в ней и трагедия. Ведь с Рождеством были связаны зверства царя Ирода, который убивал младенцев в надежде убить и своего «конкурента» – царя Израиля. Поэтому музыка Рождества играет всеми красками, но больше всего в ней, конечно, радости, огромной радости и ощущения счастья.
— Ваши рождественские концерты – это уже традиция? Ведь вы их проводите каждый год.
— Действительно, рождественские концерты для меня давно стали доброй традицией. Я даю их и в органном зале, и в католическом храме. Одно время на католическое Рождество ездил на гастроли в Улан-Удэ. И есть люди, которые приходят на концерт каждый год, и именно в этот светлый праздник зал полный. Вероятно, возникает какая-то духовная жажда, потребность послушать именно рождественскую музыку.
Каждый концерт одновременно и похож, и не похож на предыдущий. Все время появляется что-то новое, что-то обновляется. Ведь говорят, что нельзя войти в одну реку дважды, и дважды нельзя одинаково сыграть один и тот же концерт. Даже если попытаться повторить всё до ноты – все равно получится по-другому. Это зависит от миллиона причин. Во-первых, я уже другой, не тот, кем был год назад. Во-вторых, и зритель, даже если он был на концерте год назад, тоже стал другим и по-другому все воспринимает. И сыграно будет иначе, и воспринято будет иначе.
— Как вы подбираете репертуар для концертов?
— Я выбираю то, что мне ближе, что больше нравится, что, как мне кажется, отзовется в сердцах слушателей. У артистов есть секрет, об этом еще Никколо Паганини говорил: чтобы заставить чувствовать других, нужно самому сильно чувствовать. Поэтому если мне будет интересно играть, если я буду гореть, то и публика в зале это почувствует.
— А есть такие произведения, которые вы играете на каждом рождественском концерте?
— Есть некоторые традиционные рождественские песнопения, которые играются на органе в католической церкви. «О, верные Богу», например, — такой традиционный рождественский гимн. Еще одна очень трогательная колядка «Как младенцу Иисусу небо райское снится» — это польская колядка, очень добрая, теплая колыбельная. Каждый раз ее хочется играть. Обязательно исполняю и колядку «Имя господне». Я ее обработал для органа в русском народном стиле.
— И как вам удалось соединить разудалый народный колорит с торжественностью органного исполнения?
— Дело в том, что орган и баян – родственные инструменты, клавишно-духовые, у них общий принцип звучания. Когда я учился, слышал, как академические баянисты, серьезные музыканты, на баянах играли органные прелюдии и фуги Баха. Баян – маленькая копия органа, такая модель вселенной комнатного размера. И я подумал: если органную музыку можно играть на баяне, почему баянную музыку не сыграть на органе? Тот же балалаечно-гармошечный колорит, но на вселенском уровне, веселье просто космического масштаба получается.
— Орган — модель вселенной, а Рождество — первооснова культуры. Наверное, именно поэтому рождественская музыка по-особенному звучит на органе?
— Орган, что на нем ни играй, все выводит в космос, дает масштаб, высокий настрой. Даже когда я играю на детских спектаклях шуточную музыку, она звучит совершенно иначе, масштабнее. Рождество как основа европейской и русской культуры и орган как самый космический, самый возвышенный инструмент из всех возможных.
— Если говорить о сегодняшнем концерте, в чем его изюминка?
— Наверное, в том, что он очень разный. Есть органная классика, есть народная музыка, есть церковная. Кроме того, считаю это очень важным, — на концерте мы еще раз проживем Рождество. Я буду читать фрагменты из Евангелия: как пастухи увидели ангелов и узнали, что родился Христос, как Божья Матерь укачивала младенца, как Иосиф спасал свою семью от царя Ирода и увел ее в Египет и как волхвы едут из дальних краев, чтобы засвидетельствовать свое почтение Царю мира. И после каждого текстового фрагмента будет звучать музыка, через которую можно будет прочувствовать, представить все эти евангельские образы и сюжеты. Это не просто концерт, а евангельско-музыкальная композиция.
На Западе, к сожалению, забывают про истинную суть Рождества. Санта-Клаус, олени, бубенцы, огонечки, а Христа-то нет. Это как день рождения, на который забыли пригласить именинника. Все атрибуты праздника есть, кроме самого главного — сердцевины. А у нас помнят, что Рождество — это день рождения Бога.
— Что бы вы пожелали иркутянам в этот светлый праздник?
— У нашего тела есть такое свойство — пока мы растем, мы молоды. Как только перестаем расти, как только в нас перестают рождаться новые клетки, мы начинаем стареть. Тело, к сожалению, ограничено в своих возможностях, но вот душа бессмертна. Поэтому пока в нашей душе рождаются светлые чувства, светлые мысли, все доброе, до тех пор мы живем, до тех пор мы бессмертны. Я желаю, чтобы Рождество было в наших душах постоянно.
Фото автора и из архива редакции
