Если Чехов — мастер короткого рассказа, то Гречман — мастер глубокой интерпретации. Режиссеру понадобилось 28 лет, чтобы подступиться к творчеству великого писателя. Из нескольких рассказов Чехова он сплел свой — о человеческом характере, малодушии и ответственности. В авторском театре Александра Гречмана состоялась премьера спектакля «Сильные ощущения».
Персонажи чеховских рассказов десятилетиями жили на соседних страницах, и только Гречман рискнул их столкнуть лицом к лицу. Более десяти произведений классика — «Верочка», «Хористка», «О бренности», «Мститель», «Беззаконие», «Тапер», «Шутка» и другие — легли в основу нового спектакля. Обрамлены они пространством суда: действие начинается рассказом «В суде» и плавно перетекает в «Сильные ощущения». У присяжных впереди вся ночь, чтобы решить, виновен ли крестьянин Николай Харламов в убийстве своей жены. А может, ответ кроется в судьбе каждого из присутствующих?.. Они начинают обмениваться самыми сильными ощущениями, испытанными когда-либо в жизни.
— У героев рассказа «Сильные ощущения» заходит непростой разговор; с одной стороны, шутливый, с другой — опасный. Мы видим, что человек идет по живым людям, по живым взаимоотношениям, — рассуждает Александр Гречман. — Рассказы Чехова способны вызвать и улыбку, и слезы. И они возникают не по-гоголевски, когда есть трагедия через комедию, а проступают как-то изнутри, по-особенному.
Сценографический почерк Гречмана узнается с первых минут: скупые декорации, практически полное отсутствие реквизита, из световых эффектов — только луч света, выхватывающий одинокую фигуру актера. На сцене, как правило, одно действующее лицо. Но каждый монолог — нервный, грохочущий — заполняет весь камерный зал, от мыслей и чувств становится душно…
Не секрет, что в театре Александра Гречмана играют не профессиональные актеры, а обычные люди — чиновники, дизайнеры, лингвисты, у которых есть вторая жизнь. После работы бильдредактор Вячеслав Васильев становится заурядным тапером Рублевым, ведущий Игорь Старовойтов — коварным штабс-капитаном Кикиным, а заместитель мэра Виталий Барышников — постаревшим и погрустневшим чиновником Петром Сергеичем.
— На сцене они становятся другими. Для них театр — не просто развлечение, а познание жизни. Конечно, это еще и удовольствие, но оно дается через труд и муки, а не как выигрыш в лотерею, — объясняет Александр Гречман. — В профессиональном театре есть обязанности, а здесь свобода взаимоотношений. Никто никого не держит и не заставляет. Актеры не получают зарплату, более того, зачастую сами сюда несут деньги, покупают материалы, шьют костюмы. Им хочется выходить на сцену, вызывать в себе эти чувства, чтобы душа трудилась. Чтобы оставаться человеком.
В устах актеров чеховские тексты оживают, становятся объемными. Когда Подтыкин воображаемо начиняет блины деликатесами — у зрителей рот невольно наполняется слюной. Когда Мигуев решает оставить младенца — по телу разливается тепло. Когда госпожа NN сокрушается о своих попусту растраченных чувствах — наворачиваются слезы. Десятистраничные рассказы превращаются в целые жизни.
— Не страшно, если на спектакль приходит молодой человек, который не читал Чехова. Но важно, чтобы после нас он начал его читать. Театр — это провокатор, а не потребитель некой подготовленной интеллектуальной публики. Молодого — спровоцируем, а подготовленный станет нашим полноценным собеседником, — говорит режиссер. — Даже Шекспир считал, что его произведения должен воспринимать любой зритель от мала до велика. Я стою на той же позиции. Любой — от школьника до умудренного жизнью человека. И тому, и другому здесь должно быть место. И тому, и другому здесь должно быть интересно. Это моя глобальная задача.
Из-за основной занятости актеров театр не балует зрителей премьерами. «Сильные ощущения» готовили целый сезон, начиная с осени. Но режиссер подчеркивает: «Мы от этого не страдаем, потому что добиваемся хорошего погружения, тщательности работы, обдуманности».
— Чехов — это тот автор, который должен прийти с возрастом, с мыслями, когда уже пройден определенный путь, — продолжает Александр Евгеньевич. — Я не доверяю молодым театрам, которые сразу же хватаются за Чехова. Надевают костюмы и начинают лицедействовать, иллюстрировать. Сначала нужно дорасти состоянием внутренним, духовным, если хотите.
В какой-то момент, сидя в зале, ты перестаешь отделять одно произведение от другого, да это и не нужно — перед тобой рождается новая история и новая мораль. Последним пазлом, скрепляющим все части картины, становится монолог из рассказа «Студент» об апостоле Петре, предавшем Христа: «Не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня».
— Когда мы чувствуем, что в жизни что-то происходит не так, нужно искать причину не во внешних обстоятельствах, а внутри себя. Мне кажется, наступило время, когда каждый проверяется сам — на умение мыслить, находить оценки, устанавливать критерии и следовать им, отвечать за самого себя, а не уповать на других, не искать виноватых и тех, кто должен решить за тебя, — убежден Александр Гречман. — Не случайно мы взяли монолог о Петре, ученике Христа, который трижды его предал и потом осознал, какой же все-таки малодушный поступок он совершил. И с этим малодушием мы живем, предаем себя. Мы возносим высокие речи, стремимся, плачем, но не можем справиться с собой и обстоятельствами, даем слабину, предаем в себе Христа.
…Присяжные вновь в сборе, близится рассвет, решение принято. Суд оглашает вердикт: виновен, приговорен к бессрочной каторге. Присяжные прячут глаза. На улице кричат петухи.
На фото Валентина Карпова: Виталий Барышников в спетакле “Сильные ощущения”
СПРАВКА
Авторский театр Александра Гречмана 20 апреля отметил свое 28-летие. Именно в этот день в 1991 году состоялась премьера первого спектакля по пьесе Шекспира «Ромео, с добрым утром».
В репертуаре театра спектакли по пьесам М.Цветаевой «Вы столь забывчивы, сколь незабвенны», А.Иоффе Mein kleiner Pavel (по документам из жизни царя Павла I), Т.Уильямса «Орфей спускается в ад», В.Гюго «Человек, который смеется», Н.Гоголя «РЕВИзор не РЕВИзор…», С.Лемма «Возвращение со звезд», А.Вампилова «Утиная охота», Г.Маркеса «Искусственные розы для заранее объявленной смерти», А.Иоффе «Пена» (по произведениям Андерсена).
