Демонстрация документального фильма «Жесткая сцепка» состоялась на прошлой неделе. Показ проходил в нескольких библиотеках города, в ряде учебных заведений и в Театре народной драмы. У зрителей, которые пришли на просмотр, была редкая возможность пообщаться с автором проекта — поэтом и писателем Михаилом Тарковским. Организатором встреч выступил департамент культуры администрации Иркутска.
Будешь жить в тайге
Мой собеседник — поэт, писатель, сценарист и режиссер Михаил Тарковский, внук поэта Арсения Тарковского и племянник режиссера Андрея Тарковского. Заниматься творчеством под сенью таких имен — без преувеличения подвиг. Сторонние люди, даже весьма доброжелательно настроенные, всегда склонны сравнивать уровень дарования отцов и детей. Тем не менее Михаил Тарковский рискнул — стал писать стихи, прозу и снимать документальное кино.
— Чем меньше я сам из себя что-то представлял, тем более стеснялся родства и бежал от любых о нем напоминаний. Мне было досадно, что обо мне говорят не как о самобытном писателе из Сибири, а как о чьем-то родственнике. Потом, когда стал писателем с собственным творческим задельем, стал проще относиться к своему происхождению, — признается Михаил Александрович.
Он родился в 1958 году в Москве, учился в Московском государственном педагогическом институте имени Ленина. После окончания вуза уехал в Туруханский район Красноярского края, где сначала работал полевым зоологом на научной базе, а затем охотником-промысловиком в селе Бахта. В этом таежном уголке он и живет, периодически переселяясь в свою красноярскую квартиру.
Почему уехал от московской уютной, по обывательским меркам, жизни в край, куда ссылали на каторгу бунтарей и разбойников? Сложно это понять, если счастье рассматриваеть в связи с материальным благополучием и личным комфортом. Но когда заложенные с детства основы связаны с такими понятиями, как независимость от внешних обстоятельств, сила характера и воли, настоящая мужская работа, то все становится ясно.
— Моим воспитанием занималась в основном бабушка. Она с ранних лет говорила, что, когда вырасту, буду жить в тайге. Бабушка открыла мне несколько ворот: первые — в природу, вторые — в литературу и третьи — в православную веру, — говорит Михаил Тарковский.
Влияние бабушки Марии Ивановны Вишняковой было огромным. Она рано начала читать мальчику произведения русских классиков, а когда он учился в третьем классе, сказала, что пора ему самому взять книгу в руки. И дала ему «Братьев Карамазовых» Федора Достоевского.
— Бабушка настолько приучила меня к чтению, что писатели наши мне стали как родственники, — поясняет писатель. — Когда читал повести Виктора Астафьева, Григория Федосеева, Владимира Арсеньева, Виталия Бианки, заразился мечтой о Сибири.
…И мечта сбылась. Жизнь и творчество Михаила Тарковского связаны с этим суровым краем, Енисеем, тайгой, охотничьим промыслом. А менее двух лет назад в роду появился первый коренной сибиряк.
— Семья — это и большая радость, и большая ответственность. Истины вроде известные, но когда у тебя маленький ребенок, которому еще двух лет нет, то это целое открытие, — говорит Михаил Александрович. — Особенно, когда сына зовут Ермак.
Сталкер по имени Евстафий
В Иркутск Михаил Тарковский привез фильм «Жесткая сцепка», созданный в творческом содружестве с красноярским режиссером Александром Калашниковым. Пока его нет в открытом доступе, так как кинопроект заявлен для участия в нескольких российских фестивалях.
Герой фильма «Жесткая сцепка» — житель таежного сибирского села Сумароково Евстафий Селедков. Он, представитель большого рода староверов, живет по законам предков: молится двумя перстами, носит окладистую бороду, речь строит по-особенному — укорачивая слова.
Такой говор, когда вместо «знает», произносят «знат», а вместо «сколько» — «сколь», еще можно услышать в старых деревнях Приангарья. Словно сталкер, ведет нас Евстафий через тысячи километров в заповедную зону, где оживает и предстает перед зрителем в облике реальных людей запредельно далекое прошлое. И дорога его столь же непредсказуема и опасна, как путь по фантастической зоне братьев Стругацких, поскольку едет Селедков из Красноярского края в Приморский автостопом. По ходу заезжает в село Хабаровского края к брату.
Старики долго не узнают родственника — что за пришлый человек? После оба оттаивают, на глазах — слезы, уже не чаяли свидеться. Перед небогатым застольем молятся, за трапезой узнают друг от друга новости о том, кто из близких жив, кто помер, кто чем дышит.
Отца Евстафия — охотника Ивана в тайге задрал медведь, который, правда, после такого злодейства прожил недолго.
— Здоровенный был зверь, — вспоминает потомственный охотник Евстафий.
В семье у Селедкова восемь детей — пятеро сыновей и три дочери.
Все дети, кроме младшей дочери, которая уехала из села, живут в Сумароково по заветам предков — верят в Бога, своим трудом добывают хлеб, не обманывают, не воруют, не бражничают. Об этом расскажет Евстафий своей умершей матушке на ее могиле, добравшись до самого океана.
— Правильно ты нас воспитала, мама. Спасибо тебе за это, — кланяясь, благодарит седой бородатый мужик, много повидавший на своем веку. И текут из его глаз слезы, которые он не прячет, утирает без стеснения.
Мечтал Евстафий и глянуть, как живет семья его двоюродного брата Ульяна, переехавшая не так давно с общиной староверов в Приморье.
Крепкие дома, широкие улицы, девчонки в длинных ярких сарафанах, парни и мужики в косоворотках, разработанные среди тайги и засеянные овсом и рожью поля, уборочная техника, коровы, гуси. Ульян присматривается к приезжему, щурясь на ярком солнце.
— Не узнаешь, чё ли? — спрашивает Евстафий.
Видно, как Ульян делает над собой усилие. Вокруг собираются родня, односельчане.
— Брат твой двоюродный я, из Красноярского края…
Мужики крепко обнимаются.
Простая и в то же время редкая по силе воздействия история притяжения родных по крови, по вере, по духу людей. Правдивая, искренняя и нам, сибирякам, очень понятная.
Опора на традицию
— Для вас самого важна, ощутима связь с вашими предками? Какое влияние на вас, как на поэта, писателя, кинодокументалиста, оказало творчество Арсения Тарковского и Андрея Тарковского?
— Влияние, думаю, есть, и оно касается прежде всего отношения к литературе, как к бескорыстному служению, как к занятию, не терпящему духовного лицемерия и компромиссов. Когда я деду под влиянием родственников показал первые стихи, он сказал, что рифма должна быть точной. И был прав.
Фильмы дяди на меня, конечно же, сильнейшее действие оказали. Он, как художник, абсолютно бескомпромиссен в стремлении к сверхзадаче. Андрей Тарковский — пример верного и трудного служения искусству. Он делал кино по законам великой литературы, и то, как разрешал драматургические узлы, вызывает восхищение. Финал новеллы «Колокол», когда Андрей Рублев после многолетнего молчания говорит Бориске: «Пойдем. Ты — колокола лить, я — иконы писать», — для меня наивысший образец драматургии.
Эти художники серьезно относились к школе, к мастерству. Почему-то нынче считается, что мастерская у живописца или музыканта — это нормальное явление, а вот если вольного поэта упрекнешь в неряшливости — тотчас обида: «Главное — не как, а что!». Это в корне неверно: литературное мастерство никто не отменял.
А если вернуться к вопросу влияний, то я унаследовал у этих учителей классическую хватку, требовательность к себе и недопущение безвкусицы, какого-то панибратства с читателем. Ну и, конечно, религиозную основу, опору на традицию.
— Люди обычно стремятся перебраться поближе к благам цивилизации. Вы поступили наоборот. Возможно, вы видите в цивилизации некую угрозу?
— Безусловно, урбанизация разъединяет людей. В деревне сильнее взаимопомощь, проще отношения. Но все же я не склонен противопоставлять город деревне. Думаю, надо искать не противоречия в нашем русском мире, а объединяющие начала.
— Вы поклонник русской классики. А кого из современных писателей выделяете?
— Из иркутских писателей рекомендую прозу Андрея Антипина из села Казарки Усть-Кутского района. С вниманием отношусь к творчеству Захара Прилепина, которого уже невозможно воспринимать без его общественной деятельности — как воина, защитника русского мира. И в своих книгах он нашел тонкую интонацию, которая располагает читателя к доверительному разговору. Он не боится рассказать о слабостях сильного, и в такой слабости оказывается еще одна сила.
— Вы не первый раз в Иркутске, принимали участие в фестивале «Золотой витязь», бывали на фестивале документального кино «Человек и природа», сейчас привезли новый фильм. Есть ощущение, что этот город притягивает вас?
— Иркутск — мой любимый, непостижимый город. В этот раз побывал на ледоколе «Ангара», сильнейшие впечатления испытал при посещении кафедры охотоведения ИСХИ. Дай Бог хранителям охотничьего промыслового дела в Сибири сил…
Иркутск отличается и от Новосибирска, и от Красноярска. Здесь история буквально кричит и «стучится» в твои глаза.
Фото Валентина Карпова
Справка
Русский поэт, писатель Михаил Тарковский — лауреат престижных литературных премий, среди которых премия имени Льва Толстого «Ясная Поляна», имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига, писателя, режиссера и актера Василия Шукшина и других. Автор книг: «Замороженное время», «Тойота-Креста», «Полет совы», «Что скажет солнышко?». Главный редактор альманаха «Енисей». Автор трех кинематографических документальных проектов: «Счастливые люди», «Замороженное время», «Жесткая сцепка».
