1930 год. В Иркутске разрабатываются космический корабль для межпланетного сообщения и две глубоководные лодки. Правда, в тетрадке школьника, а не в конструкторском бюро… Чем увлекались сибирские мальчишки сто лет назад, о чем тогда мечтали девчонки, что заботило их родителей? Ответов на эти вопросы не найдешь в учебниках истории — об этом могут рассказать лишь личные дневники, альбомы и записные книжки тех людей. Экспозиция бумажных «проводников в прошлое» открылась в Музее городского быта — филиале Музея истории города Иркутска.
Выставка «Эволюция альбомной и дневниковой культуры в Иркутске конца XIX — начала XX века» занимает всего одну витрину, но изучать ее можно часами. Листая страницу за страницей, мы проникаем в мысли незнакомых людей, заглядываем в быт столетней давности, неслышно входим в семейные гостиные…
От матери к дочери
Дневниковую и альбомную культуру в свое время принесли в Сибирь европейские переселенцы. Традиция укрепилась. И вот уже в конце XIX века практически у любой девушки имелся собственный альбом для посвятительных стихотворений. На его страницах близкие друзья оставляли свои поэтические экспромты или же известные стихи классиков. Иркутская гимназистка Нина Александрова (в замужестве Флоренсова) собирала в свой альбом памятные записи на протяжении всего 1915 года.
— «Пишите, милые подруги, пишите, милые друзья, пишите все, что вы хотите, всему довольна буду я» — подобными словами открывались все посвятительные альбомы, — рассказывает, показывая загнутый уголок с пометкой «секрет», Жанна Яковлева, старший научный сотрудник Музея городского быта. — У Нины есть записи на французском, послания от ее подруг, педагогов и анонимных авторов, есть даже объяснения в любви. Одновременно с традицией посвятительных стихотворений стала развиваться традиция посвятительных рисунков. Нина использует по большей части вырезки из открыток, а вот в альбоме ее дочери Юлии есть хорошие наброски.
Обычно такие альбомы девушки носили с собой и передавали подругам. Семейные альбомы посвятительного характера открыто лежали в гостиной. А вот личные дневники, конечно, скрывались от чужих глаз. Нина Флоренсова, став матерью и выдав свою дочь Юлию замуж, каждый день выливала на бумагу переполнявшие ее эмоции:
«День прошел в слезах, еще в кухне мне не так тоскливо, но когда пойду в Юлину комнату или в залу, то не могу удержаться от слез, такая пустота, и подумать только, что я нескоро увижу Юлю, не услышу ее смеха, голоса, господи, почему она уехала, все-таки она мало меня любит, — пишет женщина 20 января 1956 года. — А как я люблю Юлю, я все готова для нее, но она черствая, никогда не приласкается лишний раз, а как вышла замуж, то все с Юркой, и я даже толком никогда не поговорю с ней».
Еще пара страниц, и вот мы уже знаем массу подробностей о жизни семьи Флоренсовых: Нина ведет домашнее хозяйство, каждый день начинает с уборки, скрывая в этих хлопотах тоску по дочери, ходит в гастроном за бобами и апельсинами, читает на ночь Мопассана «Милый друг». Оказывается, в 1956 году тюк сена в Иркутске стоил 35 рублей, Флоренсовым удалось купить два — «как видно, корова останется опять». Денег, конечно, не хватало…
«Вчера ходили к Татьяне, я ей подарила подушку, которую вышивала Юля. Юля, наверное, рассердится, но у меня не было денег что-либо купить», — признается Нина.
Четвертого сентября того же года появляется сдержанная, но все-таки радостная запись: «У меня внук. Юля родила».
Космический корабль и подводный «Атом»
Из представленных рукописных экспонатов многое в свое время передал Музею почетный гражданин Иркутска Борис Демьянович. Главным достоянием стала потрепанная тетрадь, в которую 14-летний конструктор заносил свои первые разработки: подводные лодки «Нарвал» и «Атом», космический корабль для межпланетного сообщения. Все чертежи выполнены с высокой точностью и достаточно жизнеспособны с точки зрения физики.
— Название «Атом» эта лодка получила не по типу топлива: вряд ли в 1930-е годы мальчик мог предугадать появление таких судов, — рассуждает Жанна Викторовна. — Названа она так из-за схожести корпуса с формой атома. А может, у Бориса существовал замысел стыковки с другими лодками-атомами.
Описание судна аккуратно выведено детским почерком на обратной стороне чертежа: «Подводная лодка «Атом» служит для глубоководных плаваний. В противоположность лодке «Нарвал» подводная лодка «Атом» служит для мирных целей и действует не двигателем внутреннего сгорания, а газовым мотором, что хоть это не особенно удобно, но зато сохраняется каплевидная форма, что значительно облегчает передвижение на больших глубинах. На случай порчи лодка имеет водолаза. Она приспособлена для не менее 2 человек и не более 4. Водолазный костюм сделан по конструкции лодки, т. е. с трубами в стенках аппарата и со взрывами, понижающими давление».
— Как мы знаем, Борис Демьянович впоследствии стал инженером-конструктором Куйбышевского завода. Подводные лодки он не создавал, но зато много изобретал для производства и сам смастерил яхту, — отмечает старший научный сотрудник. — Если бы не война, может быть, Борис Алексеевич получил бы образование, которое позволило бы ему конструировать космические корабли.
Официально и «музыкально»
Дневниковая культура имела характер не только бытовой, но и официальный. У каждого служащего был рабочий дневник, куда он аккуратно заносил важную информацию. Так, в записной книжке вахмистра Забайкальской железной дороги Архипа Кириллова одна страница отведена под информацию о прохождении военной службы, другая — для послужного списка, третья — для отметок о месячном жаловании. К слову, в 1915—1916 годах вахмистр получал 43-44 рубля плюс 15 рублей на квартиру и средства на амуницию.
— К официальным документам можно отнести и карманный еженедельник за 1928 год. Любопытны два факта. Во-первых, неделя начиналась с воскресенья. Во-вторых, в календаре с советскими праздниками (Днем Парижской коммуны, Днем свержения самодержавия) соседствовали церковные: Пасха, Страстная седмица и т. п., — обращает наше внимание Жанна Яковлева.
С открытием типографского дела выделилась еще одна ветвь альбомной культуры — факсимильные нотные произведения и музыкальные альбомы. Представленный на экспозиции сборник нот Рахманинова принадлежит самой Жанне Викторовне, которая когда-то коллекционировала факсимильные альбомы.
— Эти ноты написаны рукой самого Сергея Васильевича — оттиск с подлинника, — показывает женщина листы, испещренные знаками. — Глядя на архитектонику этой записи, можно увидеть, как работала мысль композитора, как создавалось произведение. И это тоже можно считать частью дневниковой культуры — переживания, которые человек отразил в музыке.
Выставку «Эволюция альбомной и дневниковой культуры в Иркутске конца XIX — начала XX века» можно посетить до 10 января 2020 года в Музее городского быта (ул. Декабрьских Событий, 77а).
Фото Александра Новикова
СПРАВКА
Слово «альбом» пришло из латинского языка через французский со значением «белый». Первые русские альбомы — подносные, с портретами русских правителей — появились при дворе Алексея Михайловича Романова в XVII веке.
В XIX веке альбомы создавались с использованием черно-белой и цветной печати или заполнялись от руки, содержали акварельные и карандашные рисунки. С развитием фотографии получили широкое распространение видовые фотоальбомы, которые использовались в качестве подарков, а также альбомы с фотопортретами известных общественных деятелей и представителей светской и церковной администрации. Семейные фотоальбомы отчасти заменили средневековые родословные книги.
