«Когда мне было пять лет, меня привели в планетарий. Начался сеанс, потолок исчез, вместо него появились звезды. Я тут же потеряла бабушку, страшно испугалась и начала плакать, — вспоминает писательница Юлия Караваева свой единственный визит в «звездный театр». — Меня вывели из зала и сказали: «Таким маленьким детям сюда лучше не ходить». Кто бы мог подумать, что спустя много лет эта девочка, так и не увидевшая космическое представление, напишет первую книгу об иркутском планетарии.
От Иркутска до Филадельфии
Книга «Звездный купол над Ангарой» началась с обычной газетной статьи Юлии Караваевой. В ней журналистка упоминала старый планетарий и, чтобы уточнить дату его открытия, обратилась к известному астроному Сергею Язеву. Но даже всеведущий Сергей Арктурович слегка замешкался: то ли 1949-й, то ли 1950 год. Подняли хроники, установили дату, а заодно нашли интересные подробности, после чего Язев заявил: «Надо писать книгу!» — и передал девушке внушительную папку документов.
Первоначальный вариант книги основывался лишь на материалах старых газет, но этого оказалось мало. Юлии пришлось исследовать многие документы и письма. В Государственном архиве новейшей истории нашлись афиши и имена многих работников планетария, в Госархиве Иркутской области — личное дело лектора Сергея Филиппова. О другом лекторе, Георгии Люшине, рассказала его ученица Галина Пащенко, которая сейчас живет в Филадельфии. Воспоминаниями о работниках планетария братьях Цепуритах поделились их ближайшие родственники.
— Я наобум вбила в Интернете фамилию Цепурит, и мне выпало имя Елены Викторовны — преподавателя Николаевского аграрного университета. Я написала ей на почту, и она ответила! Выяснилось, что это дочь Виктора Яновича Цепурита, — объясняет журналистка. — А на супругу Гурия Яновича меня вывел Сергей Язев, оказывается, это его учительница по литературе. Сколько удивительных совпадений! Так что, можно сказать, книгу писали всем миром: от Иркутска до Филадельфии.
Через тернии к звездам
Идею создания планетария в Иркутске вынашивали еще с 40-х годов XX века, но осуществить ее удалось только после окончания Великой Отечественной войны. Уже тогда предполагалось устроить звездный купол в одной из бывших церквей.
На Троицкий храм, закрытый еще в 1931 году, претендовали не только ученые, но и верующие. Юлия Караваева отыскала обращения иркутянки Варвары Булатовой к Сталину, которая слезно просила вернуть церковь общине. Просьбу удовлетворили: в сентябре 1948 года им передали здание, но уже в 1949-м решение отменили. В архивах журналистка отыскала соответствующий документ от 13 сентября 1949 года: «Отменить решение о передаче бывшей Троицкой церкви и жилого дома при ней общине верующих и просить облисполком отдать здание под планетарий».
Итак, в октябре 1949 года в Иркутске началось обустройство планетария — восьмого в Советском Союзе и первого за Уралом. Сердце «звездного театра» — аппарат «Упрощенный планетарий» 26 декабря 1949 года приехали устанавливать сотрудники Московского планетария: директор Константин Шистовский и механик Сергей Михайлов.
Прибор представлял собой картонный шар с маленькой лампочкой внутри и множеством проколов на поверхности, сделанных в полном соответствии с расположением звезд на небе. Говорят, что аппарат «УП-3» идеально соответствовал куполу, установленному в Троицкой церкви.
— Точная дата открытия планетария до сих пор остается загадкой, — отмечает автор книги. — В «Восточно-Сибирской правде» написано — 4 марта 1950 года, однако во всех официальных документах значится 12 марта. Вероятно, таким образом власти попытались привязать открытие планетария к важному политическому событию — выборам в Верховный Совет СССР, которые как раз состоялись 12 марта.
Первую лекцию в иркутском планетарии прочитал 4 марта кандидат физико-математических наук Василий Иванович Курышев. К 1 апреля здесь побывало уже четыре тысячи иркутян, а к концу года — 44 610 зрителей. Каждый иркутянин считал своим долгом посетить новое место. И это несмотря на то, что здание находилось в удручающем состоянии.
— Долгое время планетарий находился в бедственном положении. В здании то и дело латали дыры, перестилали полы, не было водопровода и отопления. Первые три года даже существовала должность истопника. Планетарий обогревался от восьми печей, которым требовалось 35 тонн угля и 40 кубометров дров каждый сезон, — рассказывает Юлия Караваева.
В книге отзывов красноярские гости признавались: «Мы никак не ожидали, что в таких развалинах может быть жизнь», а депутат Ташкентского горсовета А.Иванов и вовсе написал: «Пользуясь случаем пребывания в Иркутске, я решил во что бы то ни стало побывать в планетарии (…) Не мог себе представить, что он находится в таком «бесподобно страшном аварийном здании».
Тем не менее желающих приблизиться к звездам было много: в течение 1951 года здесь прочитали 800 лекций для 63 800 посетителей, а в 1952-м посещаемость выросла до 64 300 людей. Популярность планетария была заслугой выдающихся лекторов, которые в секунду переносили зрителей из здания церкви в космическое пространство.
Волшебники у небесного пульта
Истории о звездах здесь читали многие блестящие ученые: Алексей Каверин, который составлял для планетария лекции и вел дневник астронома на страницах газет; «планетарские» братья Виктор и Гурий Цепуриты, дети репрессированного военного; математик Георгий Люшин, преподававший в иркутских школах; старейший эсперантист Иркутска Сергей Филиппов; механик Анатолий Селезнев — человек без астрономического и физико-математического образования, который впоследствии стал превосходным лектором и директором планетария.
— Селезнев все делал своими руками: чинил и совершенствовал аппараты, создавал разные приспособления, в том числе круговую панораму Иркутска, — говорит Юлия Караваева. — Каждый сеанс в планетарии заканчивался восходом Солнца, которое освещало силуэты городских зданий. «Под звездным небом отчетливо можно различить здания дрожжевого завода, чаеразвесочной фабрики, сад Парижской коммуны», — писали газеты. Так вот эти очертания Иркутска Анатолий Васильевич сам выпиливал ножовкой. Ко всему прочему он слыл потрясающим лектором, его даже прозвали волшебником у небесного пульта.
Виктор Цепурит был математиком, его брат Гурий — географом. Эрудированные, увлеченные, обладающие феноменальной памятью они цитировали «Евгения Онегина» целыми главами: один начинал, другой подхватывал…
— Удивительным человеком был и лектор планетария Сергей Филиппов. Он увлекался астрономией, географией и страстно любил эсперанто. Однажды даже написал письмо на эсперанто от имени иркутских школьников путешественнику и писателю Туру Хейердалу. Тот ответил и прислал открытку с изображением Кон-Тики, — увлеченно рассказывает писательница. — С Селезневым связана еще одна потрясающая история. В 1928 году француз Люсьен Перер, пропагандировавший язык эсперанто, отправился в кругосветное путешествие на велосипеде и по политическим причинам застрял в Иркутске. Он устроился на завод «Союззолото» и там познакомился с Филипповым. Через год Перер уехал. Спустя 45 лет он написал в Иркутск и нашел Сергея…
Благодаря всем этим людям иркутский планетарий долго пользовался оглушительным успехом. В 1957 году он первый в стране обзавелся передвижной установкой с экраном, и ученые стали колесить с лекциями по области.
Но уже в 70-е годы интерес к планетарию стал падать, оборудование устарело. Обветшало и само здание церкви, возникла опасность обрушения. Сотрудники до последнего боролись за сохранение «звездного театра», запускали новые образовательные программы, давали рекламу, но это не помогло — в 1986 году планетарий прекратил свое существование. Здание церкви закрыли на реставрацию.
К счастью, история планетария возобновилась уже в новом столетии. В 2015 году в Иркутске открыли музей «Ноосфера», а с недавних пор звездные купола стали появляться в иркутских образовательных учреждениях — небольшие планетарии построены в школах № 69 и 19. А это значит, что в «звездном театре» Иркутска вновь аншлаг.
Фото Валерия Панфилова
