Перстни актеров Большого театра, старинные мясорубки, пушечные ядра — все эти раритеты хранятся в фондах Музея истории города Иркутска им. Сибирякова. Сравнить это можно с волшебным сундуком, откуда в любой момент можно извлечь нужную для экспозиции вещь. Как в музейное хранилище попало пушечное ядро, где лучше всего укрыться при наступлении «конца света» и какими «болезнями» страдают вещи — об этом мы узнали у хранителей фондов музея.
Сокровища чердаков и огородов
У каждого музея есть фонды. Этим они и отличаются от галерей, где можно просто провести выставку и купить понравившуюся картину. В фондах музея истории, который находится на улице Чайковского, более 100 тысяч экспонатов.
— Предметы в хранилищах делятся согласно материалу, из которого они изготовлены. Есть помещение для документов, фотографий; зал для предметов из металла, стекла и фарфора; вещи из ткани, кожи, кости, дерева, — рассказывает старший научный сотрудник отдела фондов Музея истории г. Иркутска Юлия Орехова. — В основном здании музея на Франк-Каменецкого находится хранилище живописи и графики.
По данным статистики, лишь около 10% предметов из хранилища выставляется в экспозиции. У музея истории города много филиалов, все выставки наполняются из фондов. Кстати, за каждым хранителем, как за супергероем, обладающим некой силой, закреплена определенная группа предметов. Например, Юлия Сергеевна — хранитель металла, а старший научный сотрудник Ольга Чернявская — хранитель фарфора, фаянса, керамики и стекла.
— Самый распространенный способ наполнения наших фондов — это дарение, — рассказывает Юлия Орехова. — Люди приносят вещицы, семейные реликвии или найденные случайно. Например, кто-то купил дачу, и там, в сарайчике, обнаружил старинные вещи. Вот и приносят нам в музей.
— Какие необычные предметы передают вам иркутяне?
— А что вообще можно считать необычным? — смеется Юлия Сергеевна. — Все зависит от личных пристрастий сотрудников. Вот, например, работники нашего военного филиала с горящими глазами приносят в музей ржавые кусочки железа, выкопанные в какой-нибудь экспедиции. Восторженно выкладывают на стол стреляные гильзы, патроны, детали снаряжения. Для них историческая ценность этих предметов видна сразу, а другим ее нужно объяснять. Один молодой человек обследует чердаки старых деревянных домов, находит там разные интересные вещи, в том числе и предметы конца XIX века — монеты, пуговицы, утварь, украшения, лампы, штыки от винтовок. И передает их нам. А однажды один посетитель принес настоящее пушечное ядро — выкопал в своем огороде.
На случай конца света
Работники музея поясняют, что ценность предмета зависит от его истории.
— Например, однажды нам принесли фотографию девочки — узницы концлагеря, — вспоминает Юлия Сергеевна. — Она запечатлена на снимке с куклой. Она выжила и после войны переехала в Иркутск. Родственники женщины передали это фото в музей.
После того как сотрудники музея принимают предмет, он отправляется в помещение временного хранения. Потом собирается фондово-закупочная комиссия, которая коллективно решает, каковы его музейные перспективы. Заведующие филиалами прикидывают, смогут ли они использовать эти предметы в своих экспозициях. В зависимости от их решения предметы будут приняты в основной или научно-вспомогательный фонд. Все экспонаты будут описаны, получат инвентарный номер.
Кстати, все хранилища закрыты и опечатаны. Для хранения самых ценных предметов (изготовленные из драгоценных металлов, государственные награды и оружие) необходимы три ступени охраны. Первая — охранник на входе в хранилище, вторая — дверь хранилища с сигнализацией, а третья — сейфы и оружейные шкафы.
— Ничего опасного, стреляющего нет ни в экспозициях, ни в фондах, — показывает на оружейный шкаф Юлия Сергеевна. — Все предметы военной тематики, разумеется, выведены из боевого состояния. На каждый мы получаем заключение от специалистов, что это не является оружием. На хранение государственных наград, коих в фонде около трехсот, тоже следует получить специальное разрешение. Чаще всего их приносят родственники награжденных, аргументируя это тем, что сами могут потерять, а здесь эти ценные знаки отличия точно сохранятся. Предметы, содержащие драгоценные металлы, проходят ювелирную экспертизу.
Мы заходим в помещение, где лежат металлические вещи: предметы быта, медицинские инструменты, часы, украшения. Большая часть домашней утвари, аккуратно расставленной на полках, времен второй половины XX века. Кажется, что такие кофейники, кастрюли, тарелки, вилки мы видели у своих бабушек на кухне. Но есть и раритеты.
— Вот это старинная мясорубка конца XIX века, она входила в приданое одной из воспитанниц сиропитательного дома Елизаветы Медведниковой, — рассказывает Юлия Орехова.
В коробке с украшениями лежат массивные разноцветные перстни.
— Это кольца актера Ивана Петрова, известного под сценическим псевдонимом Краузе, — рассказывает Юлия Сергеевна. — Он родом из Иркутска, был актером Большого театра. Специально выбирал для спектаклей огромные стеклянные камни, оправленные в металл, чтобы их было видно зрителям даже с дальних рядов.
Еще одно хранилище расположено в подвале. Там находятся книги, стулья, стиральные доски, музыкальные инструменты, игрушки, часы, фотоаппараты, одежда. Все это так знакомо и, кажется, никакой музейной ценности не представляет. Но, как замечают сами хранители, времена меняются и через пару десятилетий многие из этих предметов уже станут раритетами. К тому же в советское время к вещам относились бережно, их ремонтировали, латали, чинили, а нынешнему поколению проще купить новое.
— Если настанет конец света, мы возьмем примусы, посуду и спрячемся в подвале: там есть все необходимое для жизни, — шутят хранители.
Загадочная перочистка
Как же вещи «прописываются» в хранилищах? После того как предмет приносят в музей и комиссия определяет его в один из фондов, хранитель заносит информацию об экспонате в базу данных. Как это делается, я узнала на собственном опыте.
Заведующая сектором учета Мария Тюкавкина и старший научный сотрудник, хранитель фонда фарфора, фаянса и стекла Ольга Чернявская усадили меня за компьютер. Моя задача была переписать данные о блюде под рыбу из акта приема в базу. Блюдо музею передала постоянная дарительница, иркутянка Ирен Монсе.
Чтобы занести информацию об изготовителе, смотрим на клеймо «ЗИЛ». Через интернет можно узнать год изготовления. В разделе «описание предмета» вносим: «Овальной формы, белого цвета, золотая обводка по краю, зеленый подглазурный штамп «ЗИК Конаково», диаметр — 30 х 17 см, высота — 3,5 см». Кстати, часто в процессе описания предметов хранители узнают много нового. Каждая принесенная вещь дает повод для исторического мини-расследования.
— Однажды нам передали непонятный предмет кубической формы, — рассказывает Юлия Орехова. — Толстые кусочки сукна были соединены между собой металлической скобочкой. Мы не могли понять, что это и чем странная вещица может быть полезна музею. Но одна из смотрительниц догадалась — это перочистка, раньше с ее помощью удаляли с пера чернила. Теперь она лежит в экспозиции, рассказывающей о том, как учились иркутяне первой половины XX века.
Работа хранителя — это не только ежедневная разминка для ума, но и тяжелый труд. За каждым предметом нужен уход: в фондах не должно быть пыли, в помещении нужно поддерживать особый температурный режим. К тому же у вещей, как у людей, много болезней: плесень, грибок, ржавчина, моль и другие напасти. Хранители следят за тем, чтобы экспонатам ничто не навредило.
— Однажды к нам на практику в музей пришла девушка — ее влекла романтика профессии, — рассказывает Юлия Сергеевна. — После того как ей выдали тряпку и ведро с просьбой помыть полы, она ушла. А мы работаем здесь столько лет и понимаем важность нашей миссии и значимость вот таких каждодневных трудов. Ведь как бы это громко ни звучало, сохраняя прошлое, мы заботимся о будущем.
Фото Валентина Карпова
