В южном приделе Богоявленского собора заканчиваются приготовления. Завершена великолепная роспись стен, почти собран престол, не хватает главного — иконостаса. Когда-то эту часть храма украшала чудотворная икона Казанской Богоматери, сейчас она хранится в запасниках художественного музея и требует серьезной реставрации. На ее месте появится современная икона, созданная специально к столетию канонизации святителя Софрония (Кристалевского), третьего епископа Иркутского и всея Сибири.
Устроитель дома Божия
Святитель Софроний родился в 1703 году в Черниговском полку, где служил его отец. При рождении мальчика назвали Стефаном. Детские годы он провел в местечке Березань Полтавской губернии. Получив духовное образование, Стефан поступил в Красногорский Преображенский монастырь. Там 23 апреля 1730 года он принял постриг с именем Софроний (в честь святителя Софрония, Патриарха Иерусалимского) и вскоре был избран игуменом.
Через двенадцать лет Святейший синод назначил его казначеем, а затем наместником Александро-Невской лавры — наиболее значительного из монастырей Санкт-Петербурга в ту эпоху. За семь лет он восстановил хорошую дисциплину в монастыре и построил двухэтажную церковь.
После смерти в 1747 году епископа Иннокентия II (Неруновича) обширная Иркутская епархия осталась без духовного наставника. Выбор новой кандидатуры затянулся на пять лет. И только 23 февраля 1753 года императрица Елизавета Петровна издала указ о возведении Софрония в архиерейский сан и назначении его на Иркутскую кафедру. Восемнадцатого апреля его провозгласили епископом Иркутским и Нерчинским.
— После хиротонии Софроний проделал долгое путешествие до Иркутска. Сначала он отправился на запад, поскольку считал необходимым посетить свою Красногорскую обитель. Затем гостил у Тобольского митрополита, побывал в монастыре Братская Спасская пустынь, где был похоронен его предшественник Иннокентий Нерунович. В пути Софроний заболел и послал письмо в Иркутскую духовную консисторию с просьбой молиться о нем. Вот приказ наместника Вознесенского собора архимандрита Нафанаила о проведении во всех городских и монастырских церквях молебна о здравии епископа Софрония, — показывает старинный документ Илья Воронов, научный сотрудник музейной студии Иркутского областного краеведческого музея.
Двадцатого марта 1754 года святитель прибыл в Иркутск. Встречали его у Чудотворской церкви — это было наиболее подходящее место, чтобы переправиться через Ангару.
При Софронии в Иркутской губернии многие храмы были возведены с нуля или переоблачены из дерева в камень — всего более 40 церквей по епархии, в том числе 13 в Иркутске. Епископ подчеркивал в своих проповедях, что благолепие храмов важно для благочестия прихожан. Он участвовал в церемониях закладки первых камней, освящал новые приделы, убеждал купцов жертвовать средства на строительство.
— В 1757 году было заложено каменное здание Знаменского монастыря. При Софронии в нем освятили два придела: во имя Николая Чудотворца и иконы Божией Матери. В это же время пробрела свой современный облик Спасская церковь: к ней пристроили колокольню и учредили третий придел — в честь Димитрия, Ростовского чудотворца, — продолжает Илья Воронов. — При епископе начали строить Свято-Троицкую церковь, но завершить ее так и не успели: обвалились своды главного храма. Скорее всего, имела место некая небрежность со стороны строителей. Софроний освятил только один придел Рождества Богородицы, достроили храм уже позднее.
Восстановление сгоревшей в 1748 году Чудотворской церкви, строительство каменных зданий Вознесенского монастыря и Крестовоздвиженки также велись под началом епископа Софрония. Он же заложил первый камень в основание новой Тихвинской церкви 12 июня 1754 года. В годы его правления был значительно расширен Богоявленский собор. Вокруг появилась каменная ограда, увенчанная надвратной церковью в честь Георгия Победоносца, а внутри нее — новый архиерейский дом. В соборе открылись три придела: во имя Всех Святых (1765), Казанской Божией Матери (1766) и Иоанна Предтечи (1766).
— Но главной проблемой, которую Софроний здесь встретил, были не ветхие деревянные церкви, а нехватка образованных людей. А ведь малограмотный человек не может быть священником, — подчеркивает научный сотрудник. — Бывая в разных населенных пунктах губернии, он зачастую сталкивался с тем, что церковь закрыта, богослужения не ведутся, потому что старый священник умер, а заменить его некем. Потому он и начал выпускать указы об обучении детей духовенства.
Они обязывали священнослужителей знакомить детей с часословом, Псалтирем, пением и букварем, причем учение «должно было идти со всяким прилежанием и крайним рачением, дабы дети могли пономарскую и дьячковскую обязанность исполнять по достоинствам своим». За непослушание полагались санкции: год уклонения от учебы карался штрафом, а несколько лет — призывом на солдатскую службу.
— Еще во времена Иннокентия Кульчицкого была основана школа переводчиков при Вознесенском мужском монастыре. Софроний перенес ее в стены Богоявленского собора, где был построен новый архиерейский дом. Первым учителем стал он сам, — рассказывает Илья Воронов. — Обучал русскому и церковно-славянскому языкам, со временем удалось найти преподавателя по латыни. Этих знаний выпускникам было достаточно, чтобы стать хотя бы сельским священником.
Чувствуя наступление старости, Софроний обратился к Синоду с просьбой отпустить его на покой — мечтал провести последние дни в родном Красногорском монастыре. Но ответа от Синода так и не дождался, он скончался в Иркутске 30 марта 1771 года. Больше полугода его тело находилось в Казанском приделе иркутского Богоявленского собора, погребение было совершено только 8 октября 1771 года. За это время тело его не истлело, что стало началом почитания Софрония как святого.
— Причисление к лику святых в те времена представляло собой чрезвычайно сложную процедуру. Гробница Софрония трижды вскрывалась для освидетельствования мощей: в 1833, 1870 и 1909 годах, — рассказывает музейный сотрудник.
Восемнадцатого апреля 1917 года в Богоявленском соборе случился пожар, в котором пострадала только гробница Софрония. По официальной версии, на покров гроба пролилось лампадное масло, и он загорелся от пламени свечи. Уцелевшие кости и прах епископа были собраны в особый ковчежец. После революции его перенесли во Владимирскую церковь, но в 1937 году ее закрыли. След ковчежца был утерян.
В 1918 году Поместный собор Православной Российской Церкви причислил Софрония к лику святых.
— Нужно заметить, что перед канонизацией были собраны свидетельства о чудесных исцелениях у гроба Софрония — люди избавлялись в основном от разных инфекционных болезней, которые в те времена не умели лечить, — показывает сохранившийся документ Илья Воронов. — Всего здесь описано 65 чудесных случаев выздоровления.
Сакральное творчество
Но какое же отношение имеет святитель Софроний к указанной иконе? Оказывается, епископ свято почитал образ Казанской Божией Матери и многое сделал для прославления этой иконы в Иркутской губернии.
— Чудотворная икона Божией Матери появилась здесь еще во времена основания Иркутского острога. По преданию ее привезли первые поселенцы, казаки, — рассказывает художник-иконописец Иркутской епархии Елена Алешина. — Первые упоминания об изображении связаны с именем святителя Иннокентия, а ее прославление начинается с установления на кафедру святителя Софрония. После того как в Богоявленском соборе был построен придел во имя Казанской Божией Матери, икону поместили в иконостас придела.
Чудотворным образ называют неспроста: он исцелял иркутян, обращавшихся с молитвами, спасал население от неурожая и пожаров и даже помог отлить колокол для Богоявленского собора.
— Первые две попытки не увенчались успехом. 23 августа 1797 года был проведен крестный ход от собора до колокольного завода. Икону оставили там на два дня, пока шла отливка. На этот раз все закончилось успешно — колокол был готов, — продолжает Елена Алешина.
Икона много путешествовала по Иркутской епархии. С ней совершали молебны в церквах, в домах прихожан, на полях и пастбищах. Чтобы сохранить святыню, с нее сделали несколько списков.
— В запасниках художественного музея сегодня находятся две иконы Божией Матери. Искусствоведы предполагают, что более старая — это оригинал или один из ранних списков. Там остались крепежи, которые свидетельствуют о том, что икону носили крестными ходами, — объясняет иконописец. — Вторая икона относится к XIX веку — предположительно, это список, вставленный в иконостас Богоявленского собора после того, как чудотворную икону перенесли в новый кафедральный Казанский собор на Тихвинской площади.
Этим художественным произведениям требуется значительная реставрация, которая может затянуться на годы. Поэтому для иконостаса восстановленного придела Казанской Божией Матери в Богоявленском соборе решили написать новую икону. Ее создание финансируется из средств Фонда поддержки и развития культуры на территории г. Иркутска.
— Это не точная копия старинного образа. Ведь придел и иконостас будут новодельными — никаких сведений о том, как они выглядели до 1917 года, не сохранилось. Поэтому решено не привязывать образ к историческому звучанию, но сохранить стилистику XVIII века, — показывает свою работу Елена Алешина. — Для той эпохи характерно украшение листовым золотом, пышные декоративные элементы. На оригинальной иконе золочение идет только по нимбу, у нас — по всему полю. Резьбы по левкасу (грунту) там тоже нет, но мы с благословения владыки Вадима решили ее добавить.
Уже третий месяц над иконой трудится целая команда профессионалов: один мастер сделал деревянную основу, другой — левкас, третий занимался золочением. Только после этого за работу взялись художники Елена Алешина и Ирина Горбунова. Иконописцы работают каноническими материалами — изображение пишется яичной темперой.
— Иконописная работа — это искусство традиции. Но в то же время это не исключает творческого процесса. Канон — не жесткие рамки и не догма, он пластичен и позволяет художнику проявлять свои навыки и знания, — считает моя собеседница.
Елена Алешина и Ирина Горбунова занимаются иконописью уже четверть века. Их произведения можно увидеть во многих храмах города и области: они участвовали в росписи Богоявленского собора, храма святой Блаженной Ксении Петербуржской (на территории Ивано-Матренинской детской больницы), часовни в Тулуне, занимались оформлением храма в селе Анга, писали иконы для храма Покрова Божией Матери в Пивоварихе и других. Но ни на одной из этих работ вы не найдете фамилий авторов.
— Если в светском искусстве человек ярко проявляет свою личность, то в иконе собственное «я» отходит не на второй или третий, а на 25-й план. И это один из основных психологических моментов, который многие художники, приходящие из светского искусства, не могут переступить, — говорит Елена. — Если человек не крещен, не живет церковной жизнью, не причащается и не читает богословие, как он может понять, для чего нужна икона? В таком случае получается просто картинка, которых в Интернете много, сделанная безвкусно и в утилитарной манере, без понимания сути. А суть иконы — это богословие.
Казанская икона Божией Матери уже почти готова, остались последние штрихи: подправить изображение, нанести соответствующие надписи, покрыть защитным слоем. В начале июля ее планируют временно разместить в Казанском приделе Богоявленского собора. Позднее будет поставлен иконостас, куда и поместят образ. Таким образом, святыня вернется на свое место спустя 250 лет.
Фото Валентина Карпова
