Звук — в Румынии. Цветокоррекция — в Эстонии. День рождения — в Стамбуле. Мировая премьера — в Венеции. Страны и города мелькают, как в калейдоскопе. Фильм “Человек, который удивил всех” собирает награды: приз за лучшую женскую роль — на Венецианском кинофестивале, специальный приз жюри — на международном кинофестивале в Эль-Гуне (Египет). Впереди фестивали во Франции и Мексике. По словам режиссера Натальи Меркуловой, у нее межгалактический круг общения. Но на вопрос: «Откуда вы?» — она неизменно отвечает: «Из Иркутска».
— Существует мнение, что в режиссере должно быть много мужских гормонов, он должен быть жестким и уметь отстаивать свою точку зрения…
— Насчет гормонов не знаю. Трудно что-то утверждать. Думаю, режиссеру помогает многоликость, ведь приходится общаться с разными департаментами: где-то хитрить, где-то юлить, где-то кричать. В общем, занятная профессия, не скучная!
— А как появилась идея фильма «Человек, который удивил всех»? Как возник сюжет о неизлечимо больном человеке, который решил перевоплотиться в женщину, чтобы обмануть смерть?
— Я услышала эту историю лет десять — пятнадцать назад, когда еще жила в Иркутске. В какой-то деревне мужчина решил лечиться от онкологии путем переодеваний в женское платье. Кстати, в шаманизме считается, что если шаман умеет перевоплощаться из мужчины в женщину, это очень высокий уровень мастерства. Я рассказала эту историю Леше (Алексей Чупов, соавтор и любимый мужчина), и он удивился: «Почему же мы еще не написали об этом сценарий?». Сюжет его по-настоящему потряс.
— Как вы с Алексеем разделяете обязанности при работе над сценарием?
— У нас в паре основной писатель — Леша, а я больше «сниматель», то есть больше занимаюсь режиссурой. Оценивая написанное, я была довольно взыскательна, поскольку знала быт и атмосферу сибирской деревни, где разворачивается действие. Сюжет ведь основан на моих детских воспоминаниях.
— Трудно ли снять фильм? Что нужно для его успеха — хорошая история, профессиональная команда, верный выбор актеров?..
— Необходимы все эти составляющие. Ну и, конечно, магия. Еще, по-моему, хорошее кино невозможно без доли эпатажа. Пусть фильм удивляет, встряхивает, заставляет зрителя проснуться, что-то переосмыслить. Эпатаж плюс хорошо рассказанная история — это и есть формула классного кино.
— Вы как-то сказали, что работаете в кино, каждый раз ощущая себя новичком, студенткой. Почему?
— Потому что когда выхожу в первые дни на съемочную площадку, передо мной вновь и вновь встает вопрос: «Где она, магия кино, получится ли в этот раз, смогу ли я справиться?». И каждый раз от этих мыслей пробегает холодок по коже…
— Скажите, при создании персонажей фильма вы подсматриваете их в жизни, списываете с кого-то из знакомых? Как появляется характер героя?
— Характеры возникают по-разному. Обычно это сборная солянка из нескольких людей.
— А что в человеке должно быть такого, чтобы вам захотелось с ним общаться? Или «перенести» в свою историю?
— Характер. Страстный или нордический. Но всегда выразительный. Это должен быть человек «про что-то». Мы с Лешей так же кастинг проводим для своих фильмов. Актер не может быть обычным. Мы ищем людей, которые одной своей внешностью уже рассказывают историю. А история эта может быть любого жанра — от комедии до триллера.
— Кстати, почему именно Евгения Цыганова выбрали на главную роль в «Человека, который удивил всех»?
— Мы упорно бежали от Евгения, но все равно к нему пришли. (Улыбается.) Именно Женя, по-моему, может держать на себе весь хронометраж. К тому же во второй части фильма его герой практически ничего не говорит. И еще мы искали мужчину, который по пластике идеально подошел бы к исполнительнице главной женской роли — Наталье Кудряшовой.
— Многие считают, что творческая среда в Москве жестока. Сложно ли было пробиться и утвердиться в кино, приехав из провинции?
— Любому выпускнику киновуза трудно: никто его не ждет с распростертыми объятиями.
Это огромная проблема — отсутствие мостика между образованием и профессией. Три года после окончания Высших курсов сценаристов и режиссеров я не могла найти проект и начать работать. На третий год у меня развилась серьезная депрессия. Я начала сомневаться в себе, в том, есть ли у меня талант…
В общем, если бы именно в этот период мы с Лешей не нашли финансирование для нашего сценария, то не знаю, чем бы все обернулось. Это было серьезное испытание, а я не из неженок. Можно понять продюсеров, которые не готовы доверить дебютантам большое кино, большой бюджет. Но наша профессия такова, что способности режиссера выясняются только на съемочной площадке.
— Вы как-то сказали, что, когда уезжали из Иркутска, не любили его. Изменилось ли ваше отношение к городу? С чем у вас ассоциируется Иркутск теперь?
— Действительно, когда уезжала, казалось, что мы с Иркутском не договорились, друг друга не приняли. Не сошлись характерами. А теперь это для меня родное место, теплое, нежное, солнечное.
Иркутск теперь у меня ассоциируется с солнцем. Подумать только! Но в Москве действительно очень мало ясных дней. И потом, надо признать, что город сильно изменился. Стал более живым, что ли.
Для меня его заново открыли потрясающие ребята — Юра Яшников, Саша Мерзлякова и Юля Бывшева, которые делают Байкальский фестиваль регионального кино. Такие люди создают питательную среду для самого города и его жителей. Я верю, что любая крутая инициатива держится на энергии конкретных личностей. У ребят получается без бюджетов вспахивать своей энергией пространство вокруг себя. Вот так и возникает магия.
— Есть ли у вас в Москве иркутский круг общения?
— В Москве круг общения у меня почти межгалактический. Общаюсь с людьми из всех регионов России. Но иркутский круг, конечно, есть — это Настя Дагаева, журналист и пилот самолета; Ирина Дугина, однокурсница, с которой мы жили в одной комнате в общаге ИГУ; Максим Баканович. Со многими снова встретились в Facebook. В Москве неожиданно возникла трепетная дружба с Яной Павлидис, в Иркутске мы были едва знакомы. Рада, что Москва нас свела.
— Как к вам приходит вдохновение? Что для этого необходимо: кофе, музыка, книга, любимый фильм? Вообще для режиссера вдохновение необходимо, или это, скажем, больше ремесло?
— Без вдохновения режиссеру никак нельзя. Киногруппа, как автомобиль: он может быть хоть «роллс-ройсом», но без бензина не поедет. Так вот режиссер — тот самый бензин. Нужно всех зарядить, настроить, вдохновить, чтобы привести в движение огромную съемочную группу — порядка ста человек. Нужно, чтобы каждый из этих ста мне поверил. А когда сижу один на один с компьютером, в дело идет и кофе, и шоколад, и вино.
— Вы интроверт или экстраверт?
— Я интроверт, хотя у меня случаются всплески экстравертности. Мне комфортно в одиночестве. Мы с Лешей на даче можем провести день, не встречаясь: он — на верхнем этаже, я — внизу.
— Как уживается эта интровертность с публичностью вашей работы?
— Иногда мне хочется танцевать на столах, и периодически я себе это позволяю. Обычно такое случается в честь окончания работы над фильмом. Но когда я на съемочной площадке, то все время нахожусь в центре этого маленького комьюнити (сообщества. — Прим. ред.). Дефицит общения возникает, когда полгода чахну за компьютером. Вот поэтому я не сценарист в чистом виде, для меня эта работа эмоционально тяжела. Когда получается чередовать сценарную деятельность и съемки — это для меня идеальный вариант.
— Есть ли книга, которую вы перечитывали несколько раз, пересматривали любимый фильм?
— Книги я никогда не перечитываю, только если это необходимо по работе. Вот Гоголя пришлось всего перечитать, когда писали сценарий для Гоголиады. Фильмы — другой разговор. Любимый — «Рассекая волны» Ларса фон Триера. Есть картины, которые укореняются в подсознании, остаются на молекулярном уровне — невозможно от них отделаться. Так и у меня с Триером. Видимо, он в свое время мощно повлиял на мое мироощущение, и теперь на все в жизни смотрю через пелену «триеровщины».
В этом году я успела посмотреть и полюбить «Американскую милашку» Андреа Арнольд, «Экстаз» Гаспара Ноэ и «Пылающего» Ли Чхан Дона.
— Что вы обычно делаете в выходные? Есть ли у вас хобби?
— Иногда рисую. Но вообще я дачник — люблю что-то построить или поруководить стройкой. Я не очень музыкальный человек, хожу за компанию с Лешей в Дом музыки в основном на классические концерты: Алексей — ради удовольствия, а я — для ликвидации собственной безграмотности.
Фото из архива Натальи Меркуловой
