Когда мы познакомились, а случилось это во второй половине ХХ века, она окончила художественное училище и уже обзавелась мужем и ребенком. Колдовала над огромными кастрюлями с супами и тазиками с салатами. Была домашней, богемной и мудрой одновременно. Помню, когда я попросила об интервью, Яна хитро заметила: «Слушай, а может, я тебе лучше рецепт бисквита дам?»
Ну а теперь Яна Лисицина — художник, историк культуры, журналист, доцент ИГУ. А ее остроумные истории в «Фейсбуке» читает добрая половина Иркутска.
На белых стенах играет солнце, в окно видна Ангара и кусок Глазковского моста. Кошка Муська делает вид, что спит на подоконнике, но на самом деле зорко следит за гостями — как бы чего не съели. Квартира Лисициных — светлая, рационально устроенная, с милыми деталями, которые рассказывают свои истории. Разноцветные птички сидят на шторе в ванной комнате, белые часы-ходики тикают под самым потолком, часы-солнце бликуют на настоящем солнце. В коридоре зеркало напротив окна отражает белую башню, Цесовскую трубу и небо. И кажется, что улица идет с двух сторон. На дверцу холодильника нанесена средневековая картина — девушка в короне и с мечом. На кухонном окне кустик с наливающимися помидорами, на остальных окнах — розы… Здесь свой особый мир, который Лисицины построили сами. И он не зависит ни от размера помещения, ни от обстановки, ни от других обстоятельств.
Комок кошачьих нервов
— Вы недавно сюда переехали. Как вы ее выбирали? По какому принципу?
— Переезд наш произошел в самом конце лета. Василий (дизайнер, доцент ИРНИТУ, муж Яны. — Прим. ред.) сотворил невозможное — отремонтировал квартиру фактически за 2,5 месяца. Дом — конструктивистская надстройка 1934 года. То, что мы будем жить именно в таких архитектурных объемах, я предчувствовала, ведь от судьбы не уйдешь. Обе наши кандидатские диссертации посвящены именно этой теме. Я написала о творческом методе мастера авангарда, архитектора-художника Якова Чернихова, а Лисицин — о жизни и творчестве иркутского архитектора Казимира Миталя. Писали мы одновременно, защитились с разницей в один год. Можно сказать, несколько лет я жила с тремя личностями сразу: Лисициным, Черниховым и Миталем. Двое последних были с нами постоянно как непрекращающаяся тема для разговоров.
Ребята яростно спорили и тырили книжки друг у друга со столов, период же один —первая треть 20 века, поэтому и литература была одна. Потом Яна и Василий защитились, стали кандидатами исторических наук, издали монографии. Яна стала разрабатывать другую тему — становление иркутской организации художников. Василий же остался верен иркутской архитектуре. И куда после всего этого было им вселяться? Только в конструктивистскую постройку.
— Иногда я говорю задумчиво: «Ну нет, чтобы писать о дворцах юсуповских или элитном жилье для VIP-персон, жили бы там», — продолжает Яна. — Но скорее для кокетства, ведь история русского архитектурного авангарда — это очень интересно. Сейчас мы внимательно присматриваемся и прислушиваемся к дому. И надеемся, что придет время, когда его приведут в порядок, а мы напишем и его историю.
— Насколько тяжело для тебя менять обстановку, привыкать к новому?
— Из всей ситуации переезда я уяснила одно — твой дом там, где твоя кошка. Новая квартира стала настоящим домом только тогда, когда мы перевезли Муську. Мы переживали за нее, ведь считается, что кошки тяжело привыкают к новому месту жительства. Они болеют, впадают в стресс, сидят, уставившись в одну точку. А наша Муська — тонкая особа. Можно сказать, комок кошачьих нервов. Если бы у нее был веер, она бы обмахивалась постоянно, заламывала лапы в перчатках и падала в обморок на всякий случай.
Поэтому мы читали специальную литературу про кошек и заранее переживали. Нам посоветовали приручить ее к коробочке, в которой будем перевозить. Приручили, но потом все пошло не так: в час Икс она сразу отучилась от ящичка и ловко утекала из щелей. Мы гонялись за ней, но она распадалась на молекулы… Потом накинули покрывало, поместили в коробочку и повезли. Было как-то подозрительно тихо: ни мяуканья, ни шороха. Василиса (дочь) предположила, что у кошки разрыв сердца. Василий остановил машину. Заглянули — кошачья мордочка выражала крайнюю степень негодования. Никто не собирался разрываться сердцем.
В новом доме они стали ждать, когда же Муська уставится в одну точку. Но кошка деловито обследовала комнаты, убедилась, что ее горшок на месте, и потребовала провиант. Она не перестает требовать его до сих пор и даже отбирает еду своих хозяев. Валяется на покрывалах, дерет стулья, нежится на солнце, но в основном трется на кухне с непомерными претензиями и забиваться в дальний угол не собирается. А еще у нее автоматически раскрываются глаза при слове «кушать». Спит-спит, а как услышит «кушать» — хлоп! — и два кошачьих глаза уже алчно следят за тобой.
Кого поцеловала блинчиковая фея
— А кто выбирал мебель, дизайн, цвет для стен? Ты или Василий? Спорили, наверное?..
— Когда пришла пора формировать концепцию интерьера, мы сразу сели за стол переговоров, потому что оба занимались интерьерами, различными проектами, у каждого имелось свое понимание — как и что сделать. И все соображения были абсолютно верными. Мешало только одно — это были радикально противоположные мнения. Надо сказать, мы с Василием люди разные: у нас несовпадающие биоритмы, температурные режимы, отношение к цветовым сочетаниям, вкусовые предпочтения. А интерьер дома — это серьезно. Ты есть то, что тебя окружает. Нужно было сделать так, чтобы ничего не раздражало, радовало глаз и было удобным.
Умная Василиса заявила, что ей вообще эстетический подход родителей не нравится, у нее свое особое мнение, но она великодушно отдала это им на откуп. Яна с Василием обговаривали все, начиная с общей идеи и заканчивая самой мелкой деталью. В этом была своя прелесть, удовольствие и шик.
Сейчас квартира отремонтирована, но все еще находится в процессе становления. Яна и Василий даже нашли общую картину, которая обоим безоговорочно нравится — «Охотники на снегу» Питера Брейгеля Старшего. Она висит в спальне, портал в иной мир. Когда Яна увидела ее в подлиннике, будучи еще совсем невзрослой, то буквально задохнулась от восторга. Именно эта работа открыла ей понимание изобразительного искусства… Это она объясняла Василию. Он выслушал, кивнул головой и сказал: «Да». Теперь они вместе с охотниками и их бладхаундами каждый день смотрят на застывшие водоемы.
— Как и все твои многочисленные подписчики в ФБ, я знаю, как ты пленила Василия, накормив фирменным блюдом из помидоров с перцем. Теперь ты также поражаешь домашних кулинарными изысками? Сколько времени посвящаешь готовке, уборке? Как вы разделяете обязанности?
— Я домашняя женщина, люблю хлопотать, что-то устраивать, убирать, украшать. Я в маму, она великий декоратор. У нас нет сильного напряжения из-за домашней работы. Как-то все образовывается само, вовремя и по силам каждого. Василиса, когда шел ремонт, готовила обеды, привозила еду на стройку. Василий умеет все и даже больше, нежели я. Например, печет блинчики. У него это не просто мучное изделие, а какое-то кружево хрустящее. Вкуснее ничего не пробовала. Меня же блинчиковая фея не поцеловала — и сто пятый блин будет комом. Бисквитный торт — пожалуйста. Мясо, салаты — все что угодно. Блинчики — нет. Они неэлегантно сворачиваются в безвольную массу и ржут над моими вдохновенными попытками их испечь. Люблю вязать. Скатерти на круглом обеденном столе моего исполнения. Когда вяжу, продумываю научные статьи, это, кстати, весьма эффективный метод. Иногда увлекаюсь, поэтому свитер может получиться 1 м 60 см на 1 м 60 см. Самый нормальный размер скатерти. Ну и свитера тоже.
Зачарованная река
— С переездом сбылась твоя давняя мечта ходить из дома на работу и обратно пешком. Вы чаще стали гулять? Открыли вы для себя новые места в Иркутске?
— Да, я осуществила свое многолетнее желание — пешком добираться из дома в мастерскую. И на работу в университет. Это восхитительно: выпил кофе, надел пальто, пошел и порисовал. Или выпил кофе, надел пальто, пошел и отчитал несколько пар в университете. Никакого транспорта, точная траектория пути. Знакомые собаки провожают. В маленьком магазинчике узбека, имя которого переводится на русский как «Сердце», можно купить орехов и лепешку. А еще архив рядом и Цесовская Набережная. Деревья, кусты, озябшие рыбаки. Есть один небольшой зачарованный кусочек реки, где вода по-особому бурлит. Мы увидели его года три назад, и мне показалось, что это место силы. Нас постоянно тянуло сюда — приезжали, наблюдали. И вот случилось так, что купили квартиру и теперь мы рядом. Можно хоть в тапочках приходить и любоваться. А любоваться есть чем: иногда вода такого удивительно цвета, что не передать ни словами, ни красками. И ты просто пьешь глазами эту красоту и напиться не можешь, потому что жажду прекрасного утолить невозможно. История искусства тому пример.
— Ты часто приглашаешь к себе гостей? Или предпочитаешь сама ходить в гости?
— Мы любим гостей, и сами не прочь сходить куда-нибудь, но ритм жизни настолько плотный, что это практически невозможно. Приходится совмещать творчество, науку, педагогику. И рисование, и написание текстов, и работа в университете требует огромной концентрации и энергозатрат. Поэтому я сознательно отказываюсь от общения, развлечений… Погуляем по набережной, посмотрим на воду, поговорим обо всем, выпьем кофе – и довольно, снова за работу.
— Как и где рождаются твои картины и истории для ФБ? Что нужно тебе для вдохновения?
— Истории для ФБ просто живут в голове, и нужно не лениться, а взять их оттуда. Иногда это случается, иногда некогда заниматься этакой безделицей. ФБ я благодарна — это реальный способ общения и прикосновения к разным мирам. Маршалл Маклюэн высказал справедливую мысль, что с появлением цифровых технологий мир стал глобальной деревней. Ну, действительно, листаешь ленту друзей в соцсети и знаешь: ага, вот у этого жареная картошка на ужин, этот в депрессии, эти двое яростно спорят, а тот женился и запостил от счастья видео вверх тормашками.
С графикой сложнее. В последнее время я рисую тушью и пером, это многотрудная, кропотливая техника. Один лист очень долго создается. И не всегда, что нарисовала, мне нравится. Вот в этом году рисовала-рисовала, а потом увидела, что не то, совсем не то, и уничтожила картину. Теперь все заново. А еще мы с Василием оформляем книги, совместно иллюстрируем. Это особая творческая кухня, где все на полунамеках и тонких материях. Словами много не выразишь, просто понимаешь — что и как. Ну какие после этого тусовки и праздники… Это сплошной исихазм, правда, светского толка.
Запеканка и бриллианты
—Скажи, как вы умудряетесь жить с Василием так долго, так гармонично, не конфликтуя, не разбивая посуду в порыве ссоры? Или все же бьете?
— Мы поженились в 1987 году, свидетельство о браке у нас с советским гербом и круглым ровным почерком чернилами. Иногда приносим его в присутственные места для оформления каких-то документов, и молодые менеджеры сбегаются смотреть на такой раритет. Но они еще не видели свидетельства мамы и папы, которые женаты больше 50 лет. Бабушка и дедушка тоже прожили вместе всю свою долгую жизнь. Так что наши скромные 32 года — это вообще детский сад в измерениях рода.
Когда их браку исполнилось 30 лет, Яна и Василий сильно удивились. Практически и не заметили этих лет. Когда вырос старший сын Ян? Ему 31 год вот-вот исполнится, он успешный программист. Ведь недавно только был белокурым малышом, а сейчас женатый дядька с бородой и с собственной интересной жизнью. Василиса из кучерявого ангелочка превратилась в девушку и тоже становится самостоятельной. Когда дети выросли? И почему так быстро пролетели эти десятилетия?
— Ты меня спросила – какие есть секреты счастливого брака? Не знаю. Впрочем, есть тонкости. Когда я стану совсем старой и буду сидеть в кресле, шевеля спицами и подрагивая буклями, юные прелестницы, окружив меня, будут взывать: «Баба Яна, ну баба Яна, а как найти путь к сердцу мужчины?» На что я проскриплю ворчливо: «Идите и спросите своих коучей! Или погуглите наконец!». Буду старушкой на классический манер. Но девушки не будут отставать, а начнут неустанно рассыпаться в комплиментах, подсовывать подушечки под локти и дуть на горячий какао.
Тогда я подниму палец с огромным бриллиантом и скажу весомо: «Запеканка! У каждого, даже самого брутального мужика в глубине души спрятана своя маленькая запеканка. Не обязательно запеканка. Это может быть воздушная кашка, мягкая котлетка, сладенький компот или пышный пирожок. Но что-то обязательно есть, хранимое с детства и вкушаемое с особым наслаждением. Узнать, что это, и приготовить правильно — вот в чем наша задача. Все остальное — незначительные подробности». Впрочем, чего я скромничаю? На пальце будут два бриллианта.
Фото из домашнего архива семьи Лисициных
